Чёрно-свинцовые тучи пришли незваными гостями с севера. Пришли перед самым закатом, спрятав своими оплывшими телами заходящее за величественные пики гор солнце.
Гонимые озорным ветром неповоротливые гиганты толкались могучими боками, оглушая округу трескучими раскатами грома, заставляя мелких, копошащихся,подобно букашкам, внизу, людишек испуганно втягивать головы и озираться в поисках ближайшего укрытия. Одной из туч, видимо надоела эта борьба, и она решила схитрить и пролететь чуть ниже своих товарок. А может ей просто стало любопытно, и она решила поближе посмотреть на презренных людишек, которые наивно провозгласили себя царями этого мира. Вот только она не рассчитала и задела своим отвисшим брюхом одинокую скалу, которую местные называли "Шило" за схожую с этим незатейливым инструментом форму. Из образовавшейся безобразной раны хлынул поток ледяной воды. Сёстры беспечной тучи застонали и, в ярости метнув несколько молний в одиноко стоящее "Шило", заплакали.
На княжество Тай обрушился невиданный здесь доселе ливень. Даже седые старики, вечно бурчавшие о том, что в их времена бывало и не такое, сейчас помалкивали, лишь украдкой поглядывая на улицу и тут же осеняя себя священным знаком. Казалось, сами небеса хотели смыть всю кровь, которая за последние дни пропитала землю княжества.
Очередной особенно громкий и хлёсткий раскат грома разбудил задремавшего было под настилом храмовой крыши голубя. Птица медленно раскрыла свой единственный уцелевший глаз и, недовольно нахохлившись, потопталась на месте, разгоняя застоявшуюся в здоровой лапке кровь.
Наконец, буркнув что-то крамольное на своём голубином языке, птица нашла удобное положение и устало прикрыла глаз, пытаясь скользнуть в приятную дрёму. Но через несколько секунд вновь встрепенулась. Что-то не давало ей заснуть под монотонный шум молотящего по черепичной крыше дождя.
Голубь недовольно проурчал и зарылся головой в грязные перья под своим крылом, пытаясь поймать назойливого паразита, который грыз его уже не молодое, искалеченное тельце. Но блоха оказалась проворнее. Она ретировалась и затаилась в ожидании лучшего момента для продолжения трапезы.
Птица вновь недовольно курлыкнула и, потоптавшись на месте, попыталась заснуть.
Но нет. Назойливый кровосос оказался нипри чём. Голубь нахохлился и, раздражённо урча, поковылял к слуховому окну.