Но вслух Светке сказал другое:
– Пошли воду пить и завтракать. Быстронах! А не то… Как там в вашей инструкции… В два слова. Оба с большой буквы.
Светка обрадовалась:
– Ловлю на слове, папик!
На ресепшен у Купердонова попросили паспорта.
– Зачем? – спросил Купердонов. – Я же заполнил карточку гостя!
– Отксерить! – ответила хмурая дежурная.
И губы поджала. Этажерка потомственная. В паспортах-то фамилии, понятно, разные. Совок в «Нарзане» не выветрился.
Что интересно, кавказцы к Светке напрямую не приставали. Клеили косвенно. Садились рядом. Вздыхали. Сопели. Старались привлечь к себе внимание. Оказывается, по местным обычаям, мужчина не может обратиться к женщине напрямую с предложением. Не принято.
Купердонов успокоился.
Рядом с ними, на втором этаже, жили молодая женщина по имени Галина и ее мама Альбина Константиновна. В номере 212. Альбине Константиновне явно перевалило за шестьдесят. Но в Пятигорск она приехала, как утверждала, по-настоящему. А не для поиска сомнительных утех. Хотя если разобраться, то почему – сомнительных? Купердонов окрестил ее Зимней Вишней. Про себя, конечно. У Альбины Константиновны на щеках горел старушечий румянец. Такие щечки цвета перезревшей вишни. Она носила широкополые шляпы, как носили когда-то, в девятнадцатом веке, великосветские дамы. На водах.
Сошлись поближе.
Завтракали за одним столом.
Гарик спросил у Галины:
– К маме тоже пристают?
Галка всплеснула руками (ее так мама звала – Галка):
– Больше, чем ко мне! Знаете, какие деньги предлагают? Пятифан, чирикастого, полтос… Мы в номере разгадывали значение некоторых цифр. Вы знаете – разгадали!
Купердонов хмыкнул. Эка невидаль – пятифан… Не лямик же. В смысле – лимон. Но полтос за Зимнюю Вишню – не слишком ли? Наверное, все ж таки рублями. Не зеленью же, в самом деле!
Галина нашла против озабоченных кавказцев собственное средство защиты. Она, ко всему, оказалась народной поэтессой. И она хотела сохранить верность своему мужу, известному московскому сыровару Егору. Она придумала писать в «Нарзане» частушки. Забористые. Отдавала их на ресепшен. На распространение. Слово и гласность всегда бьют точнее кинжала. Среди частушек встречались такие:
К нам соседи постучались
Из номера двадцатого…
Эх, джигиты, облажались!
Ищут виноватого.
А главврач, не тут-то было,