72 времени года - страница 6
Шрифт
Интервал
Выкачать из воздуха соки —
И в мрачные глубины земли
Их зловеще отправить.
«Тени полосато разлеглись…»
Тени полосато разлеглись
По террасе ночной,
Сверлит и сверлит меня
Пронзительно угольными глазками
Хитрая морда барсука.
«Солнце уже так окосело…»
Солнце уже так окосело,
Что еле на локтях поднимается
И держит голову;
Даже тени от муравьев вдруг выросли
Могучими да значимыми…
«Вот в воздухе повисли капельки…»
Вот в воздухе повисли капельки
Душисто-сладкой народившейся листвы;
И, кажется, лёгкие,
Наконец, наполнились, как надо,
Правильной субстанцией,
Словно глотнул из чашечки особенной
На водах целебных! Ах, весна…
«Луна, уютно мурлыкая…»
Луна, уютно мурлыкая,
Вынырнула из-под одеяла облачков;
Но всё ещё зевает,
Потягивается лениво —
Как спалось, дорогая?
«О, как прекрасна…»
О, как прекрасна
Мантия белого осьминога,
Накрывшего Фудзи!
«Закат…»
Закат
Словно небо до крови
Расковыряло себе нос
И пытается заткнуть его,
Комкая салфетки-облака.
«Безвольной мошкарою…»
Безвольной мошкарою
Люди впаяны
В тягучий будней янтарь —
Кто-то совсем затвердел,
А кто ещё копошится о чём-то.
«Эти оби* что эманация божества —…»
Эти оби[4]что эманация божества —
Даже черствейшие средь нас
Вот-вот раскроются пышным букетом;
Нервно волнуются уже, им неуютно —
То красота привычный жухлый мир
раскачивает их.
«Оби – определённо небесные ступени…»
Оби – определённо небесные ступени;
Начало лестницы,
Ведущей к вечному;
По ним можно уверенно и дерзновенно
Восходить к Красоте.
«Раскорячившись между туч…»
Раскорячившись между туч
На тонюсеньких ножках,
Висит японская луна —
Диву даешься, как покосилась;
Ведь у нас всегда ровно стоит!
«Какой кривой, покосившийся…»
Какой кривой, покосившийся,
Хмельной месячишко, совсем мальчишка,
Выплыл из-за тучки японской
Смешно и радостно —
А ведь у нас он всегда так статен и горд!
«Тысячи странников…»
Тысячи странников
Внизу у подножья
Молят божеств лишь об одном:
Чтобы Фудзи, хоть ненадолго,
Явила свой сказочный лик.
«Щербатые набережные петербургских…»
Щербатые набережные петербургских
каналов,
Сварливые старые девы,
Брюзжат и брюзжат —
Но по-своему радуются жизни, как только
На них спотыкнётся очередной пешеход.
Петербург
Сколько дум моих
Вшлёпали волночки
В глухие берега канала,
Так отчаянно пытаясь