Магия? Магнетическая сила незнакомки на мгновенье обездвижила побежавшего было за ней Хлыстова. Взгляд отстранённо высокомерный. Властно притягивающий и отталкивающий. Разрушающий границы и немедленно возводящий барьеры. Чутко-терпеливо-хищ-ный и по-детски мудро-наивно-открытый. В нём вьются лукавство, ирония, легкая насмешка и… грусть. Да много ещё чего! И всё многообразие, весь этот колдовской настой – в едином сиянии, в одном лишь взгляде. Чего только не пригрезится романтическому юноше!
Судьба? Может, взгляд, взор этот ещё и судьбоносный? Судьба ли это? Или чарующий мираж?
Так или иначе, настал тот самый особый миг, который на ширпотребном рынке сплетен называют «влюбиться с первого взгляда» или, ещё проще, «втюриться». Конечно же, описать этот миг не хватит никаких слов. Но есть течение времени. С неизбежностью настанет следующее мгновение. И вот уже незнакомая девушка плывёт, парит в полёте, словно у неё волшебные крылья. Вот-вот улетит, истает, исчезнет, действительно обратится в мираж… Григорий ринулся в раскрывающуюся перед ним новую диковинную реальность, как когда-то подростком бросался в трёхметровую штормовую волну. Шум в ушах, плеск, шёпот, вой, бульканье, мелькание бесчисленных пузырей, пузырьков, тусклый солнечный луч сквозь рыжую песчаную муть! Зато какой восторг, какое упоение стихией! И он вскричал, залепетал вслед незнакомке что-то несусветно идиотское из теперь уже той, прошлой, «довзглядной» жизни:
– Постойте, девушка! Куда вы так восхитительно летите! Вы – из балета? Из балетных танцев? Из ансамбля Моисеева, наконец!
Но незнакомка продолжала молча лететь куда-то вперёд по строго намеченному своему плану.
Хлыстов нагнал девушку, живо засеменил рядом, стараясь шагать с ней в ногу. Она тут же остановилась. С досадой повернулась к Григорию:
– Ну, что ещё? Какой балет? Что за страус мне здесь нарисовался? Общаться-обольщаться? Нам не по пути, юноша!
Какой голос! Низкий, мощный, обезоруживающий голос скрипки-альта – с мягкими, бархатистыми переливами: то воздушно-игривыми, то с выраженными нотками печали.
Только глаза уже не сияли так ярко, не лучились. Многомерный взгляд, казалось, ушёл куда-то вовнутрь, оставив снаружи лишь недоумение, даже лёгкое раздражение. Она явно собралась продолжить свой полёт. Но что-то остановило её, что-то зацепило. Девушка внимательно оглядела Григория с ног до головы и внезапно прыснула от смеха.