И как только в отряде Володина она увидела Игоря, сразу поняла, что это он. В тот день она с ранеными в обозе отстала, заблудилась в лесу. И вдруг они наткнулась на немецкую засаду. Вражеский пулемётчик открыл огонь. На узкой лесной дороге ездовые попытались развернуть повозки, но были убиты. Немцы, стреляя на ходу по беспомощным людям, приближались. Фея и ещё несколько солдат отстреливались из винтовок.
И вдруг сзади немцев раздались автоматные очереди, взорвалось несколько гранат. Это группа лейтенанта, посланная командиром на поиски обоза, ударила немцам в тыл. Бойцы со звериным бешенством кинулись в рукопашную, орудуя штыками и прикладами. Крики, стоны, хрипы наполнили лес. Карателей уничтожили. После боя Фея бросилась к Антипову. Она обняла худого, высокого Игоря и заплакала, прижав мокрое лицо к его груди:
– Родненький ты мой!
С тех пор они часто оказывались вместе, но успели поговорить лишь несколько раз. А после ранения лейтенант, стесняясь своего беспомощного состояния, неприятного запаха от гниющей раны, часто отворачивался от девушки, замыкался.
Фея знала, что спасти лейтенанта может только чудо. Для этого нужно прорваться к своим. Там госпиталь, хирурги и нужные медикаменты. Ногу, скорее всего, придётся ампутировать, но это не главное. Важно другое – чтобы Игорь жил и по-прежнему смотрел на неё своими большими глазами под длинными густыми ресницами.
Солдаты, расталкивая льдины длинными берёзовыми палками, отчалили от берега. Их завертело, закружило течением, понесло по узкому руслу. До противоположного берега оставалось совсем чуть-чуть, когда ночная тишина вздрогнула от заурчавшего в темноте мотора, в небо острым ножом вонзился длинный жёлтый луч прожектора. Он на мгновение замер, потом опустился, метнулся к воде. В чёрное небо взлетели ракеты, осветили людей в воде. Зажглись фонари, раздались крики, по берегу забегали тёмные фигуры. Затрещали выстрелы, ночь разрезали белые, красные, синие трассирующие линии, послышались взрывы.
– Вперёд! – закричал Володин. – Бей фашистов!
– Ура! – чуть слышно подхватили нестройные голоса.
Мир вспыхнул, треснул, раскололся. Трассирующие очереди разорвали темноту пунктирными линиями, подняли фонтаны воды.
– Ох, братцы!
Крики и стоны наполнили реку. Убитые тонули, раненые барахтались в ледяном крошеве, тянулись к спасительному берегу.