Володин, уже почти переправившись через реку, сполз с плота в стылую воду, рванулся к берегу, стреляя на ходу. Стиснутый ледяной оковой, он с трудом передвигал отяжелевшие ноги, то нащупывая дно, то теряя его. Споткнулся о корягу, окунулся с головой, вынырнул, задыхаясь, глотая ледяной воздух.
Политрук сделал ещё шаг, и в этот миг пули ударили его в грудь, разрывая сердце, выламывая рёбра. Внутри что-то заклокотало, забулькало, на губах вздулась розовая пена. Он зашатался и упал на спину.
Время для него остановилось, сжалось, сморщилось. Секунды растянулись в часы, а часы – в годы. Что-то знакомое мелькнуло перед затуманенным взором. Он увидел летнюю речку с прохладной, чистой водой и себя мальчишкой. Раскачиваясь на тарзанке, он с криком прыгал в воду, поднимая серебристо-белые брызги. Река принимала разгорячённое загорелое тело, и он изо всех сил двигал ногами как ножницами, расталкивал короткими взмахами рук мелкую труху, щепки, птичьи перья. Кролем плыл через воронки водоворотов, холодные струи подводных ключей.
На середине реки он нырнул, открыл глаза, вгляделся в мутную песчаную взвесь и поплыл дальше в глубину. Его сильные руки раздвигали водяную толщу, ноги рывками отталкивались от плотной массы. Он опускался всё глубже и глубже, погружаясь в темноту. Стало нечем дышать. Пора было выныривать к спасительному свету и свежему воздуху. Он почувствовал, что не может всплыть. Что-то вязкое обволокло его, связало по рукам и ногам, не давало двигаться. Он сделал несколько рывков, сопротивляясь неизбежному, последний раз дёрнулся, обмяк. Сознание полыхнуло яркой вспышкой, помутилось и растворилось в окружающем пространстве…
Мёртвое тело политрука подхватила холодная вода и понесла вниз.
Огненная очередь толстым сверкающим жгутом пронеслась над головой Твердохлебова, прошила и опрокинула в воду нескольких бойцов на плоту.
– Чёрт! – вскрикнул Зорин, барахтаясь в воде и пробуя уцепиться за небольшую льдину.
– Держись! – крикнул ему Твердохлебов и схватил его одной рукой за ворот шинели.
Другой он цеплялся за рваные края ледяной глыбы, ломая ногти, лихорадочно барабанил ногами по воде.
Через несколько минут они, держась друг за друга, выбрались на берег. Бросились на землю, стали отстреливаться. Здесь же, озираясь по сторонам, с винтовкой в руке лежал Кривой.