Поверили, но не все. Недаром именно тогда появилась хлесткая частушка «о коридорчике», где Кирова убил не Зиновьев, Троцкий или Бухарин, а… Сталин. Возникла она на фоне Большого террора, набравшего силу в 1937 и 1938 годах. Однако стартовал процесс именно после выстрела в Смольном, ставшего своеобразным Рубиконом, сломом эпох. Современники почти сразу почувствовали это. «Первым последствием, несомненно, будут аресты, а вторым – переворот в политике», – очень точно угадал в те декабрьские дни один из руководителей «Гипроазота», научного института из ведомства наркомтяжпрома Орджоникидзе. И добавил: «Реорганизация ОГПУ в НКВД означала смягчение борьбы, которое… вызвано смягчением борьбы контрреволюции. Но убийство Кирова доказывает, что борьба продолжается», и нет гарантии, «что не будет поворота к массовым арестам и террору».
А вот мнение академика Ивана Павлова, 12 декабря 1934 года: «Газеты раздули убийство Кирова в политическое событие… Вероятно, ревность или личные взаимоотношения вызвали эту смерть, и я не понимаю, к чему эти горы трупов… 17 лет мы живем под террором ГПУ. Последние месяцы, казалось, это исчезло, перешли к культурным формам работы, но теперь вновь жестокость и террор»[1].
Примечательно, и чиновник, и ученый расходятся в оценках причин трагедии, но сожалеют оба об одном – о завершении короткого периода (в несколько месяцев) «смягчения» репрессивной внутренней политики в СССР. Отсюда – ощущение и у них, и у многих других, что 1 декабря 1934 года случилось что-то непоправимое. И пока для всех важно не то, кто убил, а осознание утраченного с гибелью Кирова шанса жить «культурно», без постоянного страха, по-человечески…
Вопрос «кто виноват» станет актуальным позднее, когда в жерновах террора погибнут и оппозиционеры всех фракций и уклонов, и стойкая «ленинская гвардия», и «масса» обычных граждан, как интересующихся большой политикой, так и равнодушных к ней. Когда предчувствие, что смерть Кирова открыла перед советским обществом врата ада, подтвердилось.
За истекший почти век главных версий сложилось всего три:
1. Оппозиция.
2. Одиночка.
3. Сталин.
Каждая, соответственно, разбивается на свои более частные интерпретации, по-разному объясняющие подоплеку роковой смены эпох. Версия оппозиционная – лишь на первый взгляд ходульная до абсурдности. «Кто стрелял в Кирова?.. подлый фашистский бандит Николаев», член «подпольной троцкистско-зиновьевской фашистской террористической организации», стремившейся «убить вождей советского народа, уничтожить завоевания рабочих и крестьян, восстановить капиталистическое рабство в нашей стране».