.
И начнем с того, что томские социал-демократические кружки создавались не только для изучения марксистской литературы и её обсуждения. На первом плане стояла подготовка всеобщей стачки на Сибирской железной дороге. Питомцам Крамольникова и Сергею Кострикову, как одному из них, предстояло убедить в необходимости данной меры огромный и быстро растущий коллектив железнодорожных депо и мастерских на всем протяжении от Челябинска до Иркутска. В 1901 году постоянный персонал Сибирской и Забайкальской железных дорог насчитывал сорок тысяч, в 1903‐м – пятьдесят тысяч, в 1904 году – уже семьдесят четыре тысячи человек, из которых почти пятьдесят четыре тысячи трудились на Сибирской железной дороге[30].
На их пропаганду ЦК РСДРП и бросил лучшие силы. В 1901 году появился социал-демократический Сибирский союз, который летом 1902 года приступил к активной агитационной кампании. Прежде всего, это выпуск и распространение печатной продукции – прокламаций и листовок, во вторую очередь – организация «массовок», собраний рабочих за городом под видом гуляний и пикников, и отдельные беседы с группами рабочих. В крупнейших узловых центрах – Красноярске, Иркутске, а также Чите (станции Забайкальской железной дороги) – в 1903 году комитеты РСДРП полностью отвергли «экономизм», то есть борьбу исключительно за сносные условия труда рабочих без политических лозунгов (Ленин в «Что делать?» «экономизм» и подверг жесткой критике).
В Омске, Челябинске, Новониколаевске (Новосибирске) комитеты колебались. Томский комитет то же в 1903 году отбросил «экономизм», но агитация железнодорожников не была у него в приоритете. Томск – студенческий город. Сюда молодежь и азиатской России, и европейской приезжала учиться в университете и технологическом институте. И здесь в типографиях города образовалась очень крепкая социал-демократическая ячейка. Поэтому Томск стал кузницей кадров в области агитации и подпольного книгоиздания для всей сибирской магистрали. К тому же осенью 1904 года в Томск перебралось и бюро комитета Сибирского союза в лице В.А. Гутовского, А.Ф. Сухорукова, Н.Н. Баранского, В.М. Броннера и других, включая Г.И. Крамольникова, сбежавшего из нарымской ссылки.
Вот в такую среду попал юный Сергей Костриков по приезде в Томск. Неудивительно, что он увлекся по примеру новых друзей-печатников и студентов-технологов идеей преобразования России посредством всеобщей стачки сибирских железнодорожников и, если понадобится, народного вооруженного восстания. Это совсем не утопия, и Ленин не пребывал в иллюзиях, уделяя столь много внимания Сибири и деятельности комитетов Сибирского союза. Ильич верно понял, чем обернутся дальневосточные проекты Николая II. Столкновением с Японией и войной. И все снабжение русской армии тогда будет зависеть от пропускной способности Сибирской железной дороги. А если она вдруг замрет… Не на день или на два, а надолго, на срок приличный, чтобы выдвинуть императору любой ультиматум.