– Юль… Не читай всякий бред. Я тебя люблю!
Она поворачивается ко мне, слегка улыбается и говорит:
– И я тебя. С возвращением! Никому про сигареты!
Я остаюсь в квартире один. Прохожу в гостиную, где мама продолжает что-то рассказывать без звука, ложусь на диван. Думаю о встрече с Алексом. Почему он вспомнил наш выпускной, почему решил встретиться со мной ночью? Потом вспоминаю, что не ответил Кате ни на один звонок, про белую машину во дворе и про телеграм-канал. В окне на фоне ярко-голубого неба снова пролетает самолет. И когда он равняется с солнцем, становится черным. Закрываю глаза и не чувствую себя спокойно.
Я встречаюсь с Катей у Патриков. Она идет навстречу и ест мороженое. Приблизившись, обнимает и целует в щеку.
– Хочешь перекусить или прогуляемся? – спрашивает она.
– Давай пройдемся, – отвечаю и пытаюсь всмотреться в глаза через очки, но не получается.
Мы движемся по Бронной в сторону Никитского бульвара, она машет рукой кому-то на открытой веранде кафе, а человек машет в ответ.
– Ну, рассказывай, – говорит она.
– Что именно?
– Что-что, как ты там вообще? Ни с кем не общаешься, никому не отвечаешь, – говорит она, откусывая мороженое.
– Там все не так, как здесь.
– Да понимаю, я там была, там прекрасно, – говорит Катя.
– Да обычно там на самом деле. Мне там хорошо, но иногда неуютно. Я чувствую, что я там не свой. И в этом университете, и на вечеринках. Как бы ни было там много знакомых, все по-другому
– Там просто нет нас, – говорит Катя.
– Да я и зависать перестал уже. Я могу там с кем-то встретиться, поужинать, но на всякие вечеринки редко хожу.
– Но ходишь, – посмеивается Катя.
– Редко.
– Но ходишь, – повторяет Катя, а я молчу.
Мы заходим в магазин за сигаретами. На кассе я узнаю продавщицу, которая, кажется, работала здесь всегда. Я прошу «Мальборо», она пристально смотрит на меня (мне кажется, она меня тоже вспомнила), потом пробивает пачку, и мы с Катей выходим. Я закуриваю.
– Почему ты перестал со всеми общаться? – спрашивает Катя. – Я же, когда прилетала, писала тебе. У тебя всегда «прочитано», но ты ни разу не ответил. Мы могли бы вот так же и там прогуляться. Съесть по хот-догу в Централ-парке или Брайант-парке. Я тебе писала каждый день, а ты вообще ничего. Ты и Свете ничего не ответил, когда она прилетела.
– Там все по-другому, – говорю снова и затягиваюсь сигаретой.