Он собрал свою реальность из обрывков мыслей, страхов, желаний, ошибок. Он дал каждой частицу имя, образ, голос, лицо. Он – автор, персонаж, наблюдать и жертва. Он – творец иллюзии, в которую попал сам. Он хотел вспомнить, каково это – быть собой, только одним человеком, только одной жизнью, только одним сном. Он молился, чтобы это закончилось, а потом проклинал себя и весь мир. Он закрыл глаза и увидел ее: женщину с волосами из змей, она смотрела на него, улыбалась и шептала: «Я всегда знала, что ты один. Просто не хотел признавать это».
Он проснулся, попытался встать, сделать шаг, но пол уходил из-под ног, не буквально, просто казалось, что он должен быть под ним. Потом ему казалось, будто он двигался внутри самого себя, но уже не контролировал направление.
Он протянул руку – стена отодвинулась, или он просто подумал, что она отодвинулась? Каждый предмет здесь зависел от его восприятия, от его страха, от его надежды. Он кричал, а эхо ответило голосом другого человека, голосом Ростислава, затем Ники, потом Максима, потом всех сразу.
«Ты больше не ты», – сказал кто-то.
«Ты начал видеть», – прошептал другой.
«Ты потерял границу», – добавил третий.
Он – герой, который не может выбраться из своего романа. Писатель, который стал своим собственным персонажем. Слепец, который создал целый мир, чтобы не смотреть в лицо одиночества.
***
Его настоящее тело лежало где-то вдалеке от этого внутреннего хаоса в серой комнате без окон, без зеркал, обмотанное проводами и датчиками.
Иногда за дверью слышались шаги, голоса, щелчки замков. Он не ел, не пил, был на грани сознания: во сне Ростислава, в страхе Алисы, в воспоминаниях Максима, в чужих снах Ники, в двойном взгляде Олега. Всё это были он, только он, разорванный на части, чтобы не сгореть целиком.
В какой-то момент он произнёс вслух:
– Если я не проснусь… значит, я никогда и не был здесь.
Ему казалось, что, он вообще не существовал, иногда он плакал. Но даже слёзы не были его – это могла быть боль Ники, или последний проблеск человечности, который ещё не успел исчезнуть.
***
За пределами белых комнат и галлюцинаций в реальности, медсестра заглянула в палату.
Человек лежал неподвижно. Глаза были открыты, но смотрели внутрь себя – или дальше, за границы реальности. Дыхание было едва заметным, как будто он уже почти перестал быть. Тело – хрупкое, истощённое, словно мысли высосали из него жизнь.