– Я передам Алисе приглашение, – говорю я отцу. – Ее папе тоже передать?
Отец встает из-за стола и уходит, а бариста протягивает мне банковский терминал, чтобы я закрыл счет.
* * *
У себя в кабинете я пролистываю ленту телеграма, читая новости и сплетни. Все заметки со вчерашнего мероприятия пересылаю своей помощнице Алене, чтобы та распечатала их и собрала в отчет. На канале «Адовое кольцо» натыкаюсь на видео с отцом Алисы: он дает интервью в своем министерском кабинете и рассказывает о партнерских отношениях между Россией и странами Юго-Западной Азии. Он сообщает корреспондентке, что мы выдержали санкции и стали сильнее, а та кивает, улыбается и зачитывает следующий вопрос со своего планшета. Админы канала сопровождают видеокомментариями о том, что интервьюируемый с его состоянием может выдержать любые санкции, а его дочь наверняка скучает по семейной яхте, которая уже больше года находится под арестом в Италии.
На отце Алисы серый костюм, белая рубашка и серый галстук. На столе стоят несколько правительственных желтых телефонов, компьютер и фотографии в золотых рамках, повернутые к камере так, что нельзя увидеть, кто на них. Я думаю, есть ли на фото Алиса и что это мог быть за снимок. Внезапно звонит Леха и сообщает, что будет через десять минут.
На моем рабочем столе лежит стопка журналов, с обложки последнего номера смотрит молодой артист: волосы его сильно взъерошены, в зубах он держит горящую спичку. Рядом с журналами валяется фирменная записная книжка с логотипом W, которую я часто беру на встречи и всегда делаю вид, будто что-то записываю, но на самом деле рисую треугольники и сразу же закрашиваю их черным цветом. В стакане в форме баскетбольной корзины торчат ручки и карандаши, к его краю я прикрепил свою фотографию с одного из европейских рейвов. На снимке на мне белая майка с надписью OFF, голубые рваные джинсы и бело-голубые джорданы; глаза прикрыты черными очками. Я нахожусь возле сцены и делаю вид, что на ладони держу диджея, который стоит за пультом. Эту фотографию сделала Алиса, когда мы только начали встречаться и мечтали поехать на Burning Man, но у нас почему-то не получилось и мы оказались в Амстердаме.
Под аймаком на столе лежат две пачки жвачки Trident с корицей и стоит флакон духов Penhaligon’s, крышка флакона стилизована под золотую голову какого-то рогатого животного. На стене кабинета висит фотография Майкла Хатченса, сделанная в Париже фотографом Гарри Борденом в год и месяц моего рождения. На снимке Хатченс в очках позирует на балконе парижского отеля, смотрит куда-то вдаль, а в его пальцах тлеет сигарета. Это фото мне прислал на день рождения живущий в США друг, который сообщил, что на момент фотосессии Хатченс прибывал уже в глубокой депрессии и ему оставалось недолго. Вдоль стены кабинета расположены диван и маленький столик, на котором стоит диффузор Dr. Vranjes с ароматом удового дерева. Когда я начинаю читать «Антиглянец», дверь в кабинет открывается, и заходит Серега, заместитель Игоря; на его майке написано: Clash. Серега садится на диван и глубоко вздыхает: