Со временем эти послания формируют внутреннюю карту, по которой женщина потом идёт всю жизнь. Она учится радоваться малому не из благодарности, а из страха. Страха потерять любовь, быть осуждённой, оказаться «плохой» или «неудобной». Её внутренний мир постепенно сужается. Она начинает верить, что желать большего – это эгоизм, что просить о помощи – это слабость, что ставить границы – это грубость.
Дома эта скромность могла проявляться в тысячах мелких ситуаций. Когда за столом ей накладывали меньше еды, а она молча соглашалась. Когда она уступала свои игрушки брату или сестре, даже если хотелось оставить их себе. Когда она слышала, что «девочка должна быть послушной» и не задавать слишком много вопросов. Каждая такая мелочь оставляла след, укрепляя идею: «Мне нужно меньше, чтобы меня любили».
Школа и общество подхватывали этот сценарий и усиливали его. Девочка, которая слишком активно выражала свои мысли, быстро получала ярлыки – «выскочка», «звезда». Та, что молчала, получала одобрение: «Такая скромная, молодец». В подростковом возрасте желание быть принятой становится почти болезненным. Девочка учится скрывать свои таланты, не хвастаться успехами, бояться выделиться. Её внутренний мир наполняется правилами о том, как быть «нормальной» и «не слишком». Она начинает верить, что настоящая женщина – это та, которая умеет молча терпеть, которая отдаёт всё, не ожидая ничего взамен, которая забывает про себя ради других.
Взрослея, эта установка прорастает в выборы. Женщина соглашается на отношения, где её не слышат, но она оправдывает партнёра: «Он просто устаёт», «Я слишком требовательна». Она выбирает работу, где её труд недооценивают, потому что верит: «Главное, что платят хоть что-то», «Лучше так, чем ничего». Она стесняется мечтать о большем доме, красивых вещах, путешествиях, считая, что это «слишком», «не для неё».
Социальные нормы подогревают эти убеждения. Реклама, фильмы, разговоры подруг часто транслируют идею, что настоящая женщина – та, которая скромно улыбается и не мешает, не требует, не претендует. Ей навязывают образ вечной жертвенности как идеал женственности. Даже когда она чувствует внутри протест, слышит тихий голос, который шепчет: «Ты хочешь больше», – её тут же накрывает волна стыда и страха: «А что подумают другие?», «Не стану ли я эгоисткой?», «Не останусь ли одна?».