. Владимир Ильич осуждал социал-демократические партии европейских стран, которые поддержали Первую мировую войну, считая это изменой социализму. Тем самым он объявил крах Интернационала. Он считал, что наименьшим злом будет поражение царской монархии и ее войск. Ленин выдвигал два лозунга: пропаганда социалистической революции на всем театре военных действий с призывом ко всем европейским народам обратить оружие против своих буржуазных правительств и пропаганда необходимости объединения отдельных государств Европы в Республиканские соединенные штаты
[57].
При обсуждении шла горячая дискуссия, не все поддерживали Ленина, в том числе и Каменев. Безусловно, он расценивал войну как империалистическую, а всех рабочих воюющих стран считал необходимым призывать обратить оружие против своих буржуазных правительств. Но с остальным не соглашался. Однако вскоре спорам настал конец. 4 ноября полиция ворвалась на заседание и всех арестовала, в том числе и действующих депутатов Государственной думы[58]. Доказательств подпольной работы Каменева у следствия хватало с лихвой. На следующий день после ареста 5 ноября 1914 года при обыске в доме Каменева в Неувола были обнаружены рукописи его статей и рабочая переписка. Его опять ждало заключение. Примечательно, что у Каменева вновь имелась возможность освободиться под залог. Не только у него, но и у всех арестованных. Но сумму назначили большую – 4 тысячи франков за всех. Собрать ее им не удалось[59]. На скорое освобождение уже не стоило рассчитывать.
10–13 февраля 1915 года по делу заключенных состоялся судебный процесс. Для Каменева он оказался проверкой на прочность и оставил отпечаток на всю жизнь. Процесс проходил очень нервно, будто дискуссия партийной конференции перекочевала в зал суда. Некоторые арестованные в своих показаниях заявили, что не разделяют «пораженческих тезисов» руководства большевиков. В их числе был и Каменев. Он продолжал излагать свое видение военного вопроса, повторяя, что никогда не разделял пораженческих взглядов на войну, и даже требовал вызвать в качестве свидетеля меньшевика Николая Иорданского, чтобы тот подтвердил его слова. И в этом заключалась большая ошибка Каменева.
Его поведение неприятно поразило многих большевиков. Они надеялись, что арестованные будут всеми силами запутывать следствие, а не выносить внутрипартийные споры на всеобщее обозрение. Все, что творилось на процессе, разнеслось чуть ли не по всему миру, а поведение Каменева обсуждалось и осуждалось всеми большевиками. Очень тяжелое впечатление его слова произвели на сестру Ленина Анну Ульянову-Елизарову. А Николай Бухарин, проживавший тогда в Швейцарии, вообще потребовал, чтобы Каменева исключили из партии. Ленин был не так категоричен, но его тоже сильно задели слова Каменева. Он не возражал против того, чтобы подсудимые запутывали следствие, не давая вычислить членов партии. Но «стараться доказать свою солидарность с социал-патриотом Иорданским, как делал товарищ Розенфельд, или свое несогласие с ЦК есть прием неправильный и с точки зрения революционного социал-демократа недопустимый»