«Распил» на троих: Барк – Ллойд-Джордж – Красин и золотой запас России - страница 30

] проводился недостаточно последовательно. Кроме того, Министерство финансов считало, что из имевшихся в Германии сумм 70 млн руб. были предназначены для платежей по военным заказам, а 30 млн руб. поступали в уплату за покупаемое банкирским домом Мендельсона золото, поэтому золотая наличность в Германии должна была уменьшиться на 100 млн руб.»[142].

Петр Львович Барк

[Из открытых источников]

Но войны ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Санкт-Петербурге никто не ожидал. Россия хотя и готовилась к ней, но делала это недостаточно усердно. Тем более что незадолго до начала боевых действий в целях экономии по требованию министра финансов Коковцова, дабы освободить склады, были распроданы и раздарены миллионные запасы винтовок, а резерв боекомплекта на одно полевое орудие определен в размере расхода японской кампании – 720 снарядов. В итоге перед войной имели 850– 1 000 снарядов на одно 76-мм орудие. Полагали, на короткую и, разумеется, победоносную войну хватит [143].

Но все эти проблемы, похоже, особо никого не тяготили, даже военного министра. Впоследствии сам военный министр Сухомлинов[144] признавался, что всего за неделю до начала войны, направляясь 25 июля 1914 г. по срочному вызову царя на совещание в Красное Село, «не испытывал никакого предчувствия относительно надвигающейся катастрофы»: «Я знал личное миролюбие царя и не получил никакого извещения о предмете предстоящего заседания»[145]. А ведь речь пошла фактически о непосредственной подготовке к войне, о начале мобилизации! А военный министр не захватил с собой не то что начальника Генерального штаба, но даже дежурного адъютанта. Однако все это не помешало Сухомлинову, завершая рассказ о том памятном совещании, написать: «В 1914 г. армия была настолько подготовлена, что, казалось, Россия имела право спокойно принять вызов. Никогда Россия не была так хорошо подготовлена к войне, как в 1914 г.»[146]. Хотя, безусловно, военный министр Сухомлинов не мог не знать, что тяжелой артиллерии и боезапаса к ней катастрофически не хватало: каждая германская дивизия имела 14 батарей, в то время как наша только семь. Но в подавляющем большинстве настроение царило такое: чего не хватит – купим. Золотой запас позволяет если не все, то многое.

В высших сферах российской власти, особенно среди дипломатов, летом 1914 г. все же преобладали шапкозакидательские настроения. Так, посол России во Франции «Извольский на всех перекрестках заявляет, что Россия готова к войне и что война неизбежна. Какая глупость, даже если это правда!»