.
Сформулирует Сталин и четыре принципа внешней политики СССР, которым предстояло пройти испытания уже в ближайшем будущем. «Мы стоим, – скажет он, – за мир и укрепление деловых связей со всеми странами». Специально он повторит эту мантру применительно к соседним странам, имеющим с СССР общую границу, пообещав «стоять на этой позиции, поскольку [до тех пор, пока] эти страны будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нарушить, прямо или косвенно, интересы целости и неприкосновенности границ Советского государства». Заявит Сталин и о поддержке народов, «ставших жертвами агрессии». Завершающим станет наиболее известный тезис: «Мы не боимся угроз со стороны агрессоров и готовы ответить двойным ударом на удар поджигателей войны, пытающихся нарушить неприкосновенность советских границ». Четыре принципа Сталина не раз будут поминаться в переговорах с советскими дипломатами их английскими, французскими и польскими визави.
Сформулирует советский вождь и несколько стратегических задач в области внешней политики, из которых мы позволим выделить здесь для читателя две: «1. Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами; 2. Соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками»[12].
Спустя несколько месяцев, в ночь с 23 на 24 августа 1939-го, во время встречи Сталина с министром иностранных дел Германии Риббентропом Молотов, поднимая тост за здоровье Сталина, специально подчеркнет, что он этой своей речью «начал поворот в политических отношениях»[13]. Этот тезис Молотова, адресованный по случаю германскому визитеру, не должен вводить в заблуждение. Имеющиеся в нашем распоряжении документы не позволяют говорить о какой-то принципиально новой стратегии на международной арене, к реализации которой приступил Сталин. Советский вождь в своей речи тогда дал оценки происходившим событиям и озвучил готовность во взаимоотношениях со всеми государствами следовать собственным интересам Союза ССР без оглядки на предшествующий опыт. Каковы будут перипетии этого взаимодействия и к каким результатам они приведут, знать тогда не мог ни Сталин, ни кто бы то ни было еще из лидеров мировых держав.
* * *
Как бы там ни было, мировая политика со всей очевидностью вступала в новый этап, и на ее вираже Сталин представил свой анализ, правильность которого, как он будет уверен, станет подтверждаться уже событиями ближайших дней и недель.