Они снова замолчали. На фоне тишины шум воды стал громче. Будто Босфор был между ними и всем остальным миром.
Он повернулся к ней чуть ближе. Медленно, без давления, без нужды в действии. Только ближе – так, чтобы она почувствовала тепло его плеча. Она не отстранилась.
– Ты красивая, когда не прячешься, – сказал он почти шёпотом.
Она не знала, как ответить. Это не был комплимент в привычном смысле. Это было признание в уважении. Он увидел в ней то, что она не показывала годами.
– Спасибо, – прошептала она.
– И когда молчишь тоже, – добавил он.
Снова тишина. Долгая. Спокойная. И не надо было ничего больше.
Потом он вдруг спросил:
– На что ты никогда не пойдёшь?
Она задумалась. Ответ был внутри неё давно.
– Я никогда не стану той, кто любит наполовину. Или делает вид, что не любит, чтобы не обидеть кого-то. Я… или полностью, или никак.
– Тогда будь осторожна. Такие сердца редко понимают полумеры.
– А ты?
Он вздохнул:
– Я никогда не уйду, если рядом со мной кто-то стал живым.
Они снова замолчали. Её взгляд опустился на их руки, соединённые неуверенно, но крепко. Он не смотрел вниз – только на неё.
Она тихо прошептала:
– Мне кажется, ты сейчас слышишь не только мои слова. А всё, что я не сказала.
– Я стараюсь, – мягко ответил он. – Потому что ты впервые говоришь, и я не хочу проспать это.
И в тот момент она поняла: поцелуй был бы слишком мал для того, что происходило между ними. Они только подошли к границе, за которой начинается другое дыхание. Но пока – лишь тишина, руки, свет фонаря на их щеках.
Мелисса обернулась, глядя в воду:
– Ты знаешь, чего я боюсь больше всего?
Он покачал головой.
– Что я когда-нибудь снова стану сильной… в смысле, в котором это слово меня разрушает.
Он ничего не сказал. Только сжал её пальцы – чуть крепче.
И в этом жесте было обещание. Молчащее. Настоящее.
Глава 7. Искра среди чужого света
Стамбул вечером – не город, а живая фреска. Он пульсирует, дышит сотнями голосов, горит витринами, светофорами, рекламами. Люди текут улицами, как горячий чай из тонкого стакана – чуть прольёшь, и уже обожгло.
Они вышли из старого района – спонтанно, не договариваясь. Просто шли, шаг за шагом, пока не оказались на İstiklal. Улица играла, как музыкальная шкатулка – скрипач у стены, дети с воздушными шарами, кофейни, шумно выдыхающие пар, и чужие разговоры, в которых слышалось слово «aşk» чаще, чем «привет».