Господи.
У меня перехватывает дыхание.
Знакомый запах пьянит. Он почти не изменился. Остался тем же, что я запомнила. Глубокий, немного тяжелый аромат. Но он очень подходил ему. Сливался с личным запахом кожи, превращаясь в особенный, присущий только моему Богдану аромат.
И сейчас он такой же.
Хочу податься вперед и сделать вдох. Как раньше. Как тогда.
– Испортить мою свадьбу не позволю, поняла? – рычит мужчина.
– Я же говорю, что не знала, – мой голос становится тише.
Я просто хочу, чтобы все скорее закончилось.
Я хочу домой. К Сашеньке. Моей маленькой любимой дочке…
– Врешь, – Богдан вдруг тянет меня на себя, и между нами не остается ни толики пространства.
У меня внутри все замирает. Я даже не дышу. От шока не могу и слова произнести.
Он утыкается носом мне в шею, и я слышу глубокий шумный вдох.
Глаза прикрываются, и я невольно представляю, как бы все могло сложиться у нас. Как бы все…
– Какая же ты дрянь!
Богдан вдруг отталкивает меня, будто сбрасывает наваждение.
Следы от его крепких пальцев горят огнем на моей коже. Не позволяют забыться.
Лицо Богдана становится еще суровее. И мне хочется сжаться в маленький комок. Прижать колени к груди и лежать так долго, пока внутри вновь не станет пусто. Пока боль не притупится, хотя бы до тех значений, которые я смогу терпеть.
– Зачем ты здесь, Даша? В чем твой план?
Я не знаю, что ответить. Сказала ведь уже, что просто работаю здесь.
И если бы могла, меня бы тут не было.
Продолжила бы жить дальше. Растить нашу малышку, которая так сильно на него похожа. А уж точно не сжиматься под его взглядом, что режет душу без ножа.
Не знаю даже, откуда беру силы на ответ:
– Это правда моя работа, Богдан! Я подрабатываю в этом ресторане на крупных мероприятиях. Уже месяц. Ты можешь спросить у руководства, это правда!
Слезы подступают к глазам, но я очень стараюсь не заплакать.
Мужчина задумывается о чем-то, и эта пауза кажется мне вечностью.
Каков будет его вердикт?
– Это мой ресторан, Даша… Уж этого ты не могла не знать. Так что слезы припаси для какого-нибудь другого дурачка, – холодная усмешка на его лице говорит сама за себя. Ледяные иголочки врезаются в позвоночник. – Уволена.