В комнате появилось голографическое изображение Земли, Орхен внимательно всё смотрел, не удивляясь, ведь он уже не раз слышал об этом от Роушена. А за портьерами стоял и плакал Аксен.
– Выходи, отец, я знаю, что ты здесь.
– Ты не должен слушать то, что она говорит тебе. Если ты надумаешь пойти к тем людям, будет опять война.
– А почему обязательно война? Разве война тех лет не научила нас, как это плохо? Разве пример землян, как они живут без войны, не показывает, что война не нужна?
– Там совсем по-другому. У них не было такой войны, как у нас.
– Я понял, отец. Понял это, когда посмотрел то, что оставила мне мать. Я это знал из её обучения, ведь Роушен обучал меня по её программе. Фильм только подтвердил мне, что всё, что будто бы казалось, было на самом деле. И ещё я понял, что не надо идти с войной к тем людям. Надо решать вопросы мирным путём.
– Разве тебя этому научил Брэмхен?
– Чему он меня учил? Делать так, чтобы меня боялись и слушались. Чтобы те, у кого есть всё, не лишились этого, а те, у кого ничего нет, не хотели бы ничего. Всё просто.
– Просто, потому что Брэмхен добился этого, а ты можешь всё развалить.
– Скучно. И неправильно.
– Но так было всегда! Ты не имеешь права всё враз разрушить.
После этого разговора у них не было свободного времени. Умер Брэмхен, и все жители собрались на его похороны.
На большом помосте поставили огромное возвышение, на котором лежал Брэмхен в белом балахоне, возле него стояли Орхен, Аксен, четверо мужчин – детей Брэмхена. Внизу возле помоста стояли женщины – жёны Брэмхена, взрослые молодые мужчины, дети. Далее всю площадь занимал народ. Все заунывно протяжно завывали. Орхен вышел вперёд:
– Сегодня мы прощаемся с тобой, О великий и могущественный, богоподобный Брэмхен. Те, кто свыше, решили забрать тебя к себе. Иди. Мы – твои потомки – навсегда сохраним память о тебе.
На помост поднялся человек с зажжённым факелом в руке – в балахоне и маске на лице. Медленно он обошёл помост с лежащим на нём Брэмхеном, поджигая заготовленные участки. Все вслед за Орхеном спустились вниз, наблюдая, как пылает возвышение с Брэмхеном. Народ, столпившийся возле помоста, завыл ещё сильнее.
Траур по Брэмхену длился 3 месяца. За это время не было ни одного совещания, всё было предопределено Брэмхеном раньше. Но в это время умер Роушен.