Рыбалкин скользнул взглядом по девушке, попросил повторить заказ и равнодушно пожал плечами:
– Да что там найти время, времени теперь у меня хоть отбавляй…
– Все разработки заморожены? Неужели Рослав Игоревич так жестко прикрыл все исследования? – Филиппов в самом деле удивился.
– Да нет. Не в этом дело, – Аскольд изучал дно своей чашки, – Просто все разработки велись под крылом Арсения Владимировича, все сейчас деморализованы, все мероприятия отменены, все только и обсуждают, что его смерть. А я… Я не могу столько времени говорить о смерти.
Парень определенно нравился Филиппову, было в нем что-то классическое от человека не от мира сего, растерянная неприспособленность к реальности, увлеченность наукой. Небольшой шрам на щеке, совсем свежий, вероятно полученный так же по рассеянности во время утреннего бритья. Аскольд не просто так стал ассистентом Вишнякова, определенно. Он был его правой рукой и единомышленником. Во всяком случае – мог быть.
– Вы были близки с Арсением Владимировичем?
Аскольд кивнул:
– Я у него учился еще в старших классах. Знаете, тогда стали вводить профориентацию и крутые ученые вели онлайн курсы, что-то вроде введения в специальность. Вот тогда я и узнал об этом НИИ и о его планах. Вишняков был классный, очень крутой препод, не жадный.
– Не жадный? Он что, деньгами вас ссуживал? – Не понял Филиппов.
Аскольд посмотрел на него, будто впервые увидел, и рассмеялся, по-детски громко.
– Да нет, – он все еще давился смехом. – Как вам объяснить… Вот Рослав Игоревич никогда не расскажет о своей разработке в подробностях, никогда не вставит в текст научной статьи своего аспиранта ничего стоящего, прорывного, никогда не наставит на мысль. А Арсений Владимирович мог взять твою работу, перечеркнуть все и сказать, где смотреть и что делать, чтобы работа перестала быть копипастом. Он никогда не жадничал делиться знаниями и собственным опытом. Поэтому у него такое количество учеников и все сплошь – звезды.
Филиппов понял. Интересно, но сам Рыбалкин, хоть и был учеником Вишнякова, звездой себя явно не считал, сидел скромно, вел себя довольно сдержанно.
– То есть среди учеников у него недоброжелателей не было?
– Нет, – Аскольд улыбнулся, во взгляде появилось что-то по-мальчишески озорное. Оно мгновенно преобразило его лицо, добавило ему красок. – И среди пациентов НИИ – тоже.