Я старалась держаться непринужденно. Протирая посуду, сказала, что с М. мы познакомились, когда работали на музейном проекте, посвященном истории танца: я была смотрительницей, она танцевала. Учусь на последнем курсе Литературного института, дописала первую книгу стихов, занимаюсь галерейным перформансом. Но вы, я полагаю, работаете, учительский тон мне был неприятен. Да, конечно, я работаю в школе, учу детей на продленке шить. Шить? Да, шить, это развивает мелкую моторику, мы шьем зайцев, медведей, всякое такое из флиса. И как, вам нравится? Я услышала в ее голосе надменность. Возможно, дело в том, что она – педагог с двадцатилетним стажем, преподает язык, серьезный предмет. Я же в свои двадцать пять еле добралась до пятого курса, выпустила книгу стихотворений тиражом двести экземпляров, еще и подрабатываю в продленке.
Мать М. была мне никем, но это не было поводом не бояться показаться жалкой. Я постаралась как можно шире улыбнуться и медленно проговорила, что работа мне очень нравится. И что вы будете делать дальше, кем вы станете, когда окончите институт? Я и сама не знала, кем я стану, поэтому начала перечислять дисциплины, которые изучала: античная литература, философия, историческая грамматика… И подытожила, что могу быть журналисткой, редактором в издательстве, преподавать. А писательницей вы стать не хотите, вы же учитесь в Литературном институте, а не на журфаке. В ванной затихла вода. Я изо всех сил пыталась понравиться этой незнакомой женщине, в то время как М. отмокала. Это был день рождения М., мать приехала к ней. Рассчитывая, что М. вот-вот выйдет, я перестала улыбаться: я просто почищу зубы и сбегу. Но вода снова зашумела. У меня больше не было сил быть приятной, и я спокойно ответила, что сегодня писательским трудом много не заработаешь. Мать М. согласно кивнула.
Гейзер зашипел, я разлила кофе по чашкам. Женщина скорее из вежливости попросила меня не стесняться и угоститься выпечкой. Мне показалось, она надеялась, что я откажусь. Но я хотела попробовать итальянские слоеные пирожки и съесть кусок колбасы. Не только потому, что была голодна, но и потому, что мне просто хотелось попробовать то, что утром купили на итальянском рынке, а теперь лежало на столе в Кунцеве. В конце концов, мне пришлось развлекать мать М., поэтому я буду есть и колбасу, и пирожки, и вообще все, что захочу, подумала я.