– Приехали! Петровка! – воскликнул Костя.
Теперь уж какой смысл уезжать – добрались.
Петровка была большая, вроде даже больше почти всех деревень, которые они объехали. Дома хорошие, добротные, крепкие. Если платежеспособность можно оценить по этому критерию, то в Петровке жили не самые бедные люди, услуги связи и быстрого Интернета оплатить точно сумеют.
Они медленно ехали по улице. Редкие прохожие провожали их взглядами. Люди во дворах и огородах, увидев машину, пристально смотрели на нее. Никто не улыбался, не махал приветственно, но, с другой стороны, где кто так делал? С чего бы приветствовать незнакомцев?
– Деревня как деревня, – произнес Костя, и Дима уловил неуверенность, сомнение в его голосе.
«Врешь, – подумал он, – тебе тоже не по себе!»
Что-то настораживало, и Дима вертел головой по сторонам, пытаясь найти источник тревоги, понять, что его заботит.
– Мне здесь не нравится, – сказал он.
– Хорош! Нас с тобой попросту накрутили, вот и мерещится…
Он не закончил фразу. Дима перебил, до него внезапно дошло:
– Все пожухшее, видишь? – Он хотел сказать «мертвое», но понял, что не хочет произносить это слово вслух. – Многие деревья голые стоят, без листьев. Кусты, трава – желтые. А ведь рано еще, начало августа, всюду зелень.
– Возможно, из-за болот? – высказал предположение Костя, пытаясь быть рассудительным. – Они так влияют?
– Чушь собачья, – рявкнул Дима. – Кстати, о собаках! Они не лают, не бегут за машиной, не лезут под колеса, смотри, валяются на земле, как дохлые!
Возразить на это было нечего, Костя промолчал. Других животных видно не было, хотя что за деревня без кур, коз или другой живности? Местные жители медленно подходили к заборам и с одинаково непроницаемым выражением на бледных лицах смотрели на машину.
– Деревенские правы были: странные в Петровке люди, похожи на зомби из ужастиков.
Костя деланно засмеялся, но от этого стало только хуже.
– Валим отсюда, – решительно проговорил Дима. – Я тут не останусь. Говорить ни с кем не буду.
Костя открыл рот, чтобы по привычке возразить, покосился на приятеля и промолчал. Улица закончилась чем-то вроде площади – большого круглого пятачка, в центре которого высилось непонятное: круг, выложенный гладкими белыми камнями, а в круге – холм.
– Объезжай эту штуковину, разворачивайся вон там, – скомандовал Дима, и Костя хотел сделать это, однако дорогу им преградили.