Им и не нужно было воровать, вполне хватало своего добра; жизнь в Петровке была сытая, благополучная. Прародитель, тот самый Петр, который когда-то пришел сюда, поселился с семьей на этой земле и, как он говорил, обрел благодать, приглядывал за потомками после смерти и перерождения.
Как именно произошло «обретение благодати», Петр так никогда никому и не поведал, обронил лишь, что случилось сие на болоте. Те немногие, кто решились предположить вслух, будто в Петра вселился демон, вскоре погибли, а остальным стало ясно, что спорить не нужно: благодать так благодать. Тем более всем от этого только польза: люди стали богаче, никто не тревожил, даже смутные революционные времена, последующую коллективизацию и страшную войну местные пережили, почти и не заметив этих событий.
А жатва бывала всего раз в году, малая плата за большие блага.
Кстати, Дима очень удивился бы, увидел Петровку уже на следующий день после ритуала, когда холм на площади снова стал таким, как прежде. В деревне не было ни жухлой травы, ни голых деревьев без листьев; все кругом цвело буйным цветом, сочная изумрудная зелень радовала взор, на могиле Прародителя белели невинные ромашки.
Что ж, так и должно быть: жатва позади, наступило время расцвета.
Совесть начала мучить Лиду уже в тот момент, когда она вышла из подъезда дома, где жила сестра. Лида обернулась, глядя на окна, и увидела Инну. Те смотрела ей вслед и, увидев, что Лида оглянулась, радостно улыбнулась и принялась махать рукой.
Инна радовалась – они ведь наконец-то помирились.
Знала бы она…
Лида пошевелила пальцами в ответ, выдавила улыбку. Отвернулась, поспешно пошла в сторону остановки. Больше она не улыбалась.
«Хватит грызть себя! Все ты правильно сделала! А как надо было поступить? Инка сама виновата!»
Инна была виновата в том, что… была.
А ведь как они дружили! Не разлей вода! Не просто двоюродными сестрами были, а лучшими подругами всю жизнь друг друга считали. До недавнего времени.
Матери их были родными сестрами. Почти в одно время вышли замуж, произвели на свет дочерей (Инна была на три месяца моложе Лиды). Через какое-то время обе развелись, так уж вышло, дочек растили одни.
Девочки жили через несколько остановок друг от друга, ходили в разные школы, но постоянно общались: проводили вместе выходные, были записаны в одни и те же кружки во Дворце пионеров, гуляли вместе после уроков, а на каникулах и вовсе не расставались.