Кофе. Это был не напиток, а священнодействие, его личная утренняя месса. Девятнадцать целых и две десятых грамма свежесмолотой арабики из региона Иргачефф в Эфиопии, помол откалиброван под текущую влажность воздуха. Весы с точностью до сотой грамма. Пролив очищенной воды температурой ровно 87 градусов из чайника с узким носиком в течение 24 секунд. Он следил за стрелкой манометра на своей эспрессо-машине с той же напряженной сосредоточенностью, с какой проверял расчеты армирования несущих конструкций. Это была его ежедневная победа над энтропией. Любое отклонение – и кислотно-щелочной баланс нарушен, экстракция неполная, результат бракован. Напиток безжалостно выливался в раковину, и ритуал начинался заново. Сегодня все прошло по протоколу. Горький шоколад, ноты бергамота, легкое цветочное послевкусие. Идеально. Контрольный образец соответствовал эталону.
С фарфоровой чашкой в руке он подошел к своему алтарю – огромному монолитному столу из темного дуба, обращенному к панорамному окну. На двух сорокадюймовых мониторах, словно порталы в упорядоченную вселенную, застыли чертежи. Многофункциональный комплекс «Вектор». Его opus magnum. Сотни слоев, тысячи линий, узлов, спецификаций. Для постороннего – непроницаемый хаос. Для него – кристально чистая, безупречная логика. Он видел не просто стены и перекрытия; он видел потоки воздуха, инсоляцию, розу ветров, логистику человеческих перемещений. Он прописывал логику бытия для тех, кто будет здесь жить и работать. Он мог часами двигать внутреннюю перегородку на три сантиметра, меняя не эстетику, а внутреннюю гармонию пространства, незаметную для будущего обитателя, но очевидную для него, как для создателя. Это было его истинное призвание: не создавать красоту, а наводить порядок. Бороться с хаосом.
Он сделал глоток кофе, и его взгляд скользнул за окно. Город просыпался. Оранжевое солнце лениво пробивалось сквозь утреннюю дымку, превращая хаотичное движение машин на мосту внизу в пульсирующие световые потоки. Но Кирилл не видел в этом поэзии. Он видел транспортную схему, пересечение векторов, часы пиковой нагрузки. Его мир состоял из линий, плоскостей и объемов. Эмоции были лишним, иррациональным измерением, погрешностью в расчетах, вирусом, который он давно научился изолировать в карантинной зоне своего сознания.