Выигрывают те, кто готов видеть перед собой такие картины мира, которые дышат неопределенностью и многомерностью.
●
Признать разнообразие мира нам мешают многие установки нашего мышления, одну из них можно назвать «эволюционным снобизмом». Современным людям подсознательно кажется, что Петя Иванов, который учится в 5-м «А» классе, знает мир лучше, чем Платон или Аристотель. (Он ведь уже наследник стольких революций – от научно-технической до цифровой…)
Но это не так.
Я говорю: «Друзья, представьте, что к вам подойдет Пифагор. Так ли мудрее его вы окажетесь, если возьметесь обсуждать с ним тезис о том, что в основе всего устройства мира лежат числа и только через числа можно понять Вселенную?»
Один из моих учителей, философ Мераб Константинович Мамардашвили, четко показывал, что когда вы отбрасываете картину мира Птолемея и переходите к другой, то это вовсе не означает, что картина Птолемея была неверна. Просто надо увидеть, в каких системах отсчета она была действенной.
Ведь через пару столетий вслед за картинами ньютоновского мира, где все стремится к равновесию и адаптации, в истории науки вдруг появляются концепции неравновесности, нелинейности и неадаптивного, парадоксального развития. И все-таки Эйнштейн не отменил Ньютона. И Ньютон не отменил Птолемея.
Или же замечательные генетики Александр Любищев, Сергей Четвериков, сегодняшние гениальные эволюционисты. Отрицают ли они Дарвина? (Того Дарвина, о чьей теории Карл Поппер со злой иронией говорил, что она сводится к формуле «выживают выжившие».) Нет, не отрицают, не отвергают. Но наряду с дарвиновской картиной эволюции разворачивают концепцию «преадаптации», которая изумила бы Дарвина, но объясняет парадокс образования сложных органов, чья конечная функция не могла иметь изначальной приспособительной ценности. (То есть концепцию, говорящую буквально о сказочном ходе вещей, о том самом «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».)
Код непредсказуемости помогает человеку отвечать на три вызова современного мира: сложности, неопределенности и разнообразия.
Он позволяет нам не ломаться, а становиться гибкими; не покидая мира твердой Земли Птолемея, размышлять и действовать в мирах Коперника и Эйнштейна.
●
Картины мира – это пласты (хотя и не геологические). Поэтому любое «уплощение» реальности мешает в этой реальности жить. Так, архаика губит мир, путая две вещи – фундаментальность и фундаментализм.