Дневник велся мной нерегулярно. Иногда перерывы в ведении дневника растягивались на несколько лет, но желание вовсе бросить писать не возникало никогда. В вечернее время тянуло сесть за стол, собраться с мыслями, проанализировать, что знаменательного произошло за истекший день. Когда дни выстраиваются в такой ряд, читаешь о событиях своей собственной жизни и понимаешь: жизнь не стоит на месте, в ней постоянно что-нибудь случается.
У меня появилась игра: я открываю в один прекрасный день прошлогоднюю страницу с той же датой и удивляюсь тому, что было, и тому, что есть, и как много событий смог вместить прошедший отрезок времени.
Отношение ко времени у меня особое, как впрочем у каждого человека оно очень индивидуально. Но помню, что это чувство быстротечности времени у меня возникло в шестилетнем возрасте. Я тогда впервые задумалась о неотвратимости смерти, и мне стало очень жаль всех окружающих, которым предстояло умереть. Особенно мне было жаль тех, кто был постарше. Помню, я смотрела с нестерпимой жалостью на двадцатилетнюю соседку и думала: вот сидит, и горя ей мало, что скоро умрет. Этот период сострадания ко всем живущим продолжался у меня не так уж долго. Но мысль, что время летит быстрее, чем нам бы этого хотелось, уже не покидала меня никогда. Может быть, это во многом и объясняет причину, почему я веду дневник. Это дает возможность «пришпилить» событие к листу бумаги, чтобы оно не исчезло из моей памяти: хотим же мы, какие-то знаменательные события нашей жизни увековечить на фото или на кинопленке.
Помню, что в те моменты жизни, когда надо было бы, казалось, радоваться, на меня накатывала внезапная грусть, и я понимала: ушло то, что никогда больше не повторится. Это сложное, трудно передаваемое чувство могло меня настигнуть где угодно: на катке, на школьном вечере, в каком-то необыкновенно красивом месте, в постели с мужчиной.
Время от времени я перечитывала свои записи: умилялась своей детской непосредственности в школьные годы, заново переживала перипетии своей первой любви, смотрела на события своей собственной жизни как бы со стороны.
В какой-то мере я себя считаю «героиней своего времени», так как моя судьба похожа на миллионы женских судеб. В нашей стране так мало женщин, которых оберегают мужские сильные руки; женщин, которым не нужно думать о хлебе насущном, волноваться о будущем – таких женщин в России единицы. Подавляющее большинство – это те, которые думают о себе, о детях, о мужьях. Они талантливы и изобретательны, они могут найти выход из любого положения, каким бы трудным оно ни оказалось, они безропотно несут свою ношу, и им кажется такая ситуация обычной. Они растят своих детей, женят и выдают их замуж, но наступает в жизни каждой женщины момент, когда она задумывается о своей женской сути. У одних это происходит раньше – у других позже, но этот момент обязательно наступает. Чаще всего, наверное, это происходит в тот период, когда дети уже не нуждаются в неусыпной заботе, а внуков еще нет, и вот тогда в жизни женщины происходят разные неожиданные вещи, когда она сама удивляется себе: я еще могу любить и быть любимой. И хочется быть нарядной, красивой, желанной. Женщина в этом своем стремлении становится мягкой, терпимой и снисходительной. Она и раньше на мужские слабости смотрела сквозь пальцы, а сейчас ей и сам Бог велел.