– Ну все, – процедила Брук, разговаривая сама с собой, – возьми себя в руки.
Она вытерла слезы, высморкалась и повернула ключ в зажигании. Свернув вглубь, прочь от моря, срезала пару углов на пустых улицах своего района и, резко вывернув руль, заехала на подъездную дорожку к дому. Дома сразу бросилась к телефону, сняла трубку и сделала то, чего с ужасом ждала весь день. С огромным усилием она нажала последнюю цифру номера Салли, который знала наизусть с двенадцати лет.
На том конце провода послышались гудки. В ушах пульсировала кровь.
И свет ее одинаково ярок
Над морем соленым
И над утонувшими в цветах лугами.
Сапфо
6. Простантера полосатоцветковая
Значение: потерянная любовь
Prostanthera striatiflora | Центральная Австралия
Растет в скалистых ущельях и у скал-останцев. Сильный мятный запах. Листья узкие, глянцевые. Белые цветы в форме колокольчика с лиловыми полосками с наружной стороны лепестков и желтыми пятнышками в чаше бутона. Растение не стоит употреблять в пищу, так как оно нарушает сон. Другим симптомом отравления являются яркие цветные сны.
Ехали долго, по жаре и в желтой пыли. Ветер больше не приносил запах моря. Из вентиляционных решеток в лицо Элис дул горячий воздух, будто Тоби дышал ей в лицо. При мысли о его мордочке, его слюнявой песьей улыбке она закусила нижнюю губу и угрюмо уставилась в окно на незнакомые места. Тут не росла серебристая морская трава, не было солончаков и крабов с голубыми спинками; тут нельзя было гадать по приливам и отливам и надевать морские водоросли на шею, как бусы, и вирги [7] не повисали на горизонте призрачной завесой, оповещая о бушующем далеко в океане шторме.
По обе стороны ровного шоссе тянулась мучимая жаждой земля, сухая, как потрескавшийся язык. Но иногда этот странный ландшафт оживал. Жизнь гудела в ушах Элис: ритмичный стрекот цикад, раздававшийся изредка безумный хохот кукабары. Тут и там заросли диких цветов под эвкалиптами сияли цветными вспышками. Стволы у эвкалиптов были белые, как снег из сказок, или охряные, блестящие, словно их только что покрыли свежим слоем краски.
Элис зажмурилась. Мама. Неродившийся братик или сестренка. Все ее книги. Сад. Стол. Тоби. Отец. Она потерла тыльной стороной ладони левую сторону груди. Открыла глаза. Краем глаза увидела, как Джун протянула к ней руку, но так и не решилась ее коснуться: рука зависла в воздухе, и в конце концов она положила ее на руль. Элис притворилась, что ничего не заметила. Что еще сделать в данной ситуации, она не понимала. Она отодвинулась подальше от Джун и повернулась к окну. Потянулась за сиденье, нащупала сумку с книгами, постаралась не думать о том, что эти книги подарила ей Джун, а сосредоточиться на том, что книги принадлежали ей. Элис вытянула книгу, лежавшую к ней ближе всех, и чуть не улыбнулась, взглянув на нее. Лучшее утешение. Прижимая книгу к груди, Элис чувствовала, как ее успокаивает ее увесистая тяжесть, прямые уголки, бумажный запах, манящая история и твердая обложка с картинкой, за рассматриванием которой она провела много часов: та изображала девочку, ее тезку, что провалилась в нору и очутилась в незнакомой и чудесной стране, но все-таки нашла дорогу домой.