В двадцать три года Полин выполняла обязанности экономки, кухарки, бухгалтера и секретаря. Их семья была маленькой, но дружной и состояла из четырех человек: Полин, Тео, ее дяди и его любовницы. Если дядюшка Луи решил разрушить царящую в их доме гармонию, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Полин вытащила кусочек замши из нижнего ящика шкафа и вздохнула, увидев свое отражение в стеклянной дверце. Не будь она столь низкорослой и не кажись столь юной, дядя относился бы к ней как ко взрослой. Хотя не стоит отрицать, что небрежное отношение Полин к собственной внешности – это сугубо ее вина. С раннего детства она собирала волосы в косы и носила блузки с ажурными воротниками, из-за которых походила на школьницу. А с чертами лица она ничего не могла поделать. У Полин был маленький нос, по-детски пухлые губы, но при этом четко очерченная линия подбородка и решительный размах темных бровей. Полин сняла с полки нефритового коня и начала полировать его. В это время возможности и последствия сновали в ее голове, как костяшки на счетах.
Полин была важна для дяди Луи. Она избавляла его от дополнительных затрат на наемного работника. Если он отправит Полин обратно в Шанхай и выдаст замуж, кто будет выполнять всю работу в магазине?
Костяшки на счетах встали на место: ее заменит невеста Тео.
Иначе и быть не могло. Судя по всему, Луи или, скорее, его семья уже назначила дату свадьбы Тео. И в этот раз брату не выкрутиться.
Первая жена дяди организовала помолвку Тео много лет назад, когда все они еще жили в Шанхае. В то время со свадьбой никто не спешил, ведь жениху и невесте не исполнилось и пятнадцати. Семья девушки каждый год присылала дяде ее фотографию, которую он вставлял в серебряную рамку, заменяя предыдущую. Затем Луи вручал ее Тео. Сын послушно изучал фото в оттенках сепии, с которого на него смотрела будущая невеста. Черты ее лица были неприветливыми, а серьезные глаза строго глядели из-под коротко стриженной челки. Позы девушки менялись: она то сидела, то стояла. Однажды на фото она устроилась перед камерой, скрестив лодыжки. Ноги ее в искусно расшитых туфлях были выставлены вперед, показывая, что их никогда не бинтовали[3].
– Я попросил твою мать выбрать невесту из более прогрессивной семьи, – сказал Луи, забрав у Тео фоторамку. – Девушка должна уметь носить европейские туфли и сапоги. Жить ей все-таки в Париже.