– В смысле – всякое?
– Ну, что хочешь… – Зиль замялась, цапнула тюльник, повертела его в воздухе, и в ладонь ей выпали две капсулы, переливающиеся всеми цветами радуги. Одну Зиль тут же засунула в рот, вторую протянула Семёну.
– Это сладкое, – сказала она. Семён осторожно прикусил капсулу и зажмурился от удовольствия. Потом цапнул камешек и положил его в карман.
– И сколько их там?
Зиль пожала плечами – мол, сколько хочешь.
– Спасибо, – сказал мальчик с чувством, – вот это я понимаю, подарок! Не то что там 3D-ручка какая-то.
Марциал вновь поднял его наверх, проверил фазовую плёнку. Посмотрел на Семёна. Второй раз прощаться было странно; мальчик его понимал, поэтому просто буркнул: «Ну, пока», – и повернулся к ватрушке.
– Семён, это подарок Зиль, – окликнул его Марциал. – Будь с ним внимателен, ладно?
– Ага, хорошо, – рассеянно сказал Семён, усаживаясь и толкаясь ногами навстречу темноте.
– Он делает не только конфеты, а ещё… – услышал он, но не успел обернуться: ватрушку потащило вниз, завертело, закрутило. Семён судорожно выпалил: «Хочу домой, в тридцать первое декабря две тысячи двадцать первого года!» – вцепился в борта – и вовремя, потому что верх и низ поменялись местами и его затянуло в тёмную пустоту, пронизанную белыми вспышками, тенями деревьев и призраками существ…
И снова ничего не видно. Но холодно, и пахнет снегом. Это хорошо. В ватрушке лежать тоже хорошо. Над головой тёмное небо с редкими звёздами. И это хорошо.
Мальчик поднял голову. Руки-ноги на месте? Бобров-людоедов, летающих ящериц и разумных оборотней нет? Получилось? Он наконец вернулся? Или его опять закинуло неизвестно в какое время?
Мимо прошёл бодрым шагом дедушка в шапке-петушке, опираясь на палки для ходьбы. Вроде бы обычный, не кибернетический.
– Простите, – слабым голосом окликнул его Семён, – а какой сейчас день? И год?
– Докатался, бедный, – сказал дед. – Скоро уж двадцать второй будет. Минут через сорок. Иди скорей домой.
– Спасибо, дедушка, – искренне сказал Семён и уронил голову на руки.
Получилось!
«А может, ничего и не было? – Семён похолодел. – Может, я головой ударился и мне всё привиделось?»
Он сунул руку в карман. Нащупал там что-то и вытащил. Приоткрыл ладонь, и она озарилась сиреневым светом.
– Семён, ты где?!
Мальчик поднял голову. Там, далеко, в свете фонарей, наверху оврага стояла мама. И папа. И Илья. Они смотрели в темноту и не видели его. А он их видел.