– А мне пофиг. Я не хотел огорчать маму. – Рокер отпил из чашки. – Что это? Кофе? Пахнет, как мой дедушка Мендель.
– Твоего дедушку зовут Мендель? – Алиса еле сдержалась от смеха.
– Это мамин папа.
– А мама? Она знала, что твои носки станут темой дня?
– Мне кажется, что она специально устроила для меня эту провокацию, – ответил он, сминая салфетку.
– Хотела проверить, как далеко ты готов зайти, чтобы доказать ей свою любовь?
Он пожал плечами.
– Ты немного загнула, но… с мамой трудно, даже от ее взгляда многих плющит. – Он запнулся и добавил с натянутой улыбкой: – Но она у меня крутая! А ты… какая? В смысле… расскажи о себе. Родители, наверное, в восторге от твоих картин?
Она искоса посмотрела на него.
– Вообще-то они думают, что я чокнутая – ношусь с этими красками и мольбертом целый день. Папа занят тем, что подыскивает мне парня.
– Он в адеквате вообще? Ты и сама без него справишься.
– Он на своей волне. Женился на маме сразу после школы. Они были одноклассниками. Думает, что и я должна пойти по их стопам. Считают себя образцово-показательной семьей, почти интеллигенция: офисный умник и образцовая домохозяйка.
– Из цветка гвоздь не сделаешь. – Фридкес посмотрел на нее так, как будто давно с ней знаком и знал о ней то, чего не знает она. В этом взгляде было много всего: и твердость, и нежность, и сочувствие. – Слушай, я думаю, что ты клевая. Нет, серьезно… у тебя светлый вайб… и веснушки у тебя классные…
Алиса всматривалась в его лицо. Когда он улыбался, у него теплел взгляд. И она не хотела, чтобы сейчас это волшебство улетучилось, чтобы магия исчезла из-за какой-нибудь обыденной, ненужной фразы, и поэтому она зажмурила глаза, как перед прыжком на стометровую глубину, перегнулась через маленький круглый столик и быстро поцеловала Фридкеса в губы. Через секунду она снова откинулась на спинку дурацкого неустойчивого стула. Фридкес застыл с ложкой в руках. Бросил ложку на поднос, резко отодвинул стул, обогнул стол, притянул к себе Алису и поцеловал ее в губы, но это был уже настоящий, горячий поцелуй. Он разогнал ее сердце до ста семнадцати ударов в минуту, при этом словно дозировал огонь, который спалил бы все вокруг.
Когда рокер разжал объятия, они оба почувствовали себя слегка неловко. Коты внезапно перестали интересовать посетителей. Объектом любопытства стали уже они. Так что Алисе и Фридкесу пришлось немедленно отодвинуться друг от друга, сесть и молча допивать свой кофе.