Фэйр – Маргарет – Энн – Элизабет – Берта – Кэтрин – Мэри – Беатрис – Мелоди – Сара.
Мудрые и могущественные женщины, жившие тут до них, всегда носили фамилию Росс. Если они и выходили замуж, то венчались под луной и звездами: свидетелем у них был лес, а его обитатели заменяли гостей и священников, отправляющих обряд. Отца Сара не знала, зато в свои пять лет уже была в курсе, что кровь Россов течет во многих семьях, населяющих округу. Просто у некоторых она получилась разбавленной – все равно что крепкий, горький чай, в который долили сливок и добавили сахара. Такой чай уже превращался в другой напиток – более приятный для некоторых желудков. Нежнее. Слаще.
Вода набралась, а мамина песня уже обходилась без слов, осталась только мелодия. Пока Сара раздевалась, мама взяла стеклянную банку с высушенными цветами и наклонила над своей второй ладонью, высыпав на нее часть лепестков. Затем она стала перетирать их пальцами, пока лаванда не превратилась в пыльцу, которую мамина рука рассыпала по всей длине ванны. Лаванда опускалась в горячую воду, выдыхая свой запах, и комнату наполнила весна.
– Ну вот. Готово. Ночью будешь спать спокойно, и никакие сны тебя не разбудят, – сказала мама. Но девочка знала: Мелоди Росс не уверена в том, что сны Сару не потревожат. Порой дочери Росс не могли найти покоя. Изредка что-то открывалось им и будило в предрассветные часы. Такое знание никогда не было четким и конкретным. Оно дуновением проникало в их сознание и рассеивалось, подобно лавандовой пыльце, упавшей в воду, оставляя после себя лишь отголосок.
Мама протянула руку с фиолетовыми следами и помогла Саре забраться в ванну. Девочка смело погрузилась в воду, и ей не мешало, что та горячая и от этого кожа розовеет под рябью волн.
Когда она устроилась в ванне, мама дала ей кусок домашнего мыла. Ваниль мыла не перебивала запах лаванды. Они дополняли друг друга. То есть были к-о-м-п-л-е-м-е-н-т-а-р-н-ы-м-и. Сара научилась читать и писать до того, как пошла в школу, – по лечебнику. Вспенивая мыло, она старалась повторить мотив, который напевала мама, пока без слов. Так она училась. Училась постоянно. Но стать целительницей – задача на всю жизнь. А сейчас ее вполне устраивало быть обычной девочкой. Она выпустила из рук мыльную пену и наблюдала, как та плывет по воде, от которой исходит безмятежный аромат лаванды. И она представляла, что это корабль, который отвезет ее к пони, а пони умчит ее прочь от боли, проникшей в сны.