Проходимость лесной тропы и ухоженность сада никак не вязались с безлюдностью этого места. Сад усилил предчувствие, рожденное проторенной дорожкой. Возможно, мое уединение долго не продлится. Я еще сильнее прижала урну к груди.
– На общественных землях разбивать посадки запрещено. Этот лес – заповедный, но, мне кажется, первым поколениям Россов не было до этого дела. Весьма частая история среди жителей Аппалачей.
Я тут же обернулась и увидела биолога из закусочной. Джейкоб Уокер. Его имя прозвучало в голове с тем же шепчущим отзвуком, с каким ветер прикасался к золотистым лепесткам на самых высоких стеблях в саду.
Он оказался на поляне парой минут позже меня, но говорил непринужденным тоном – так, будто наша беседа длилась уже некоторое время. Он следил за мной от самого города? А потом, не здороваясь, прошел чуть позади по тропе? Бабуля, похоже, хорошо знала этого человека. Его внезапное появление меня напугало, но чувство опасности не просыпалось. Одет он был все так же: серые плотные брюки карго и рубашка с длинным рукавом и логотипом известного бренда одежды для активного отдыха над нагрудным карманом. Ботинки – дорогие, но добротные, а следы длительной носки показывали оправданность такого выбора. По всей видимости, он много времени проводил на открытом воздухе. Волосы были все так же взлохмачены. Отдельные пряди из каштановой копны подхватывал и ерошил утренний бриз – казалось, тот же самый, шепот которого прозвучал в моей голове, мягкое эхо шума ветра в кронах деревьев. Биолог подошел ближе, легко перепрыгнув через упавшее дерево, которое я обогнула.
В левой руке у него был стебель лаванды, который я сорвала и уронила. Вместо того чтобы наступить на цветок и не заметить, мужчина его подобрал. Меня не обрадовало появление постороннего, но без объяснимой причины привлекло то, как аккуратно он держал лаванду в руке. Это напомнило о почтительности, которую он выказал Бабуле. Пока я рассматривала цветок, бриз затих и замерло все, как внутри, так и снаружи меня.
– Сад здесь появился задолго до нас с вами, – ответила я. – Вряд ли ему есть дело, частные это владения или общественные. Чувствует он себя прекрасно.
На спине у биолога висел небольшой рюкзак, к которому ремешком крепилась складная трекинговая трость. Взгляд у Уокера был оживленный и деловитый: он явно подмечал все, что попадало в поле зрения. Но я обратила на это внимание еще раньше – в закусочной. Разве нет? Он остановился и оценивающе оглядел меня с ног до головы. Мой вид тоже ничуть не изменился со времени завтрака, но мы оба смотрели друг на друга так, будто с момента последней встречи прошло куда больше часа.