Или так, будто нашим глазам та встреча показалась слишком короткой и сейчас они стремились наверстать упущенное.
– В этом саду есть растения, которые вот уже пятьдесят лет считаются вымершими. Никак не могу решить, нужно ли сообщать об этом начальству или лучше просто собрать осенью как можно больше семян.
Внезапно с высоких желтых цветов, похожих на чертополох, поднялось облако бабочек, и они приземлились на голову и плечи мистера Уокера. То, что ему доверили принять эту изящно пританцовывающую крылатую процессию, заставило мои глаза вернуться к его персоне. Он не смотрел на порхающих насекомых. Он смотрел на меня. Наши взгляды снова встретились, и выражение моего лица стало слишком мягким, а глаза – слишком влажными. В закусочной я была лучше готова к такому. А сейчас расслабилась.
Словно он священник, лес – собор, а я пришла на исповедь.
– Здесь умерла мать моей подруги, Сары. Более десяти лет назад. Мать нашли повешенной вон на той акации с кривой веткой, – произнесла я. – А я привезла сюда ее дочь. Не знаю, кто посадил молодое дерево, но Бабуля сказала, что я пойму, где нужно развеять прах.
Он посмотрел на акации. От этого мне должно было стать легче, но не стало. Почему-то я не хотела, чтобы он отводил глаза.
– Слышал об убийстве. Но про вашу недавнюю потерю нет. Мои соболезнования.
Он поднял левую руку вверх и покрутил стебелек лаванды в пальцах. Тут я заметила, что руки у него тоже покрыты пятнами цвета земли, как у Бабули, но не возникало сомнений – эти следы легко смоются.
– Это вы ухаживаете за садом?
– Нет. Мне всего лишь стало интересно, кто выбросил этот цветок почти сразу же, как только сорвал. Иногда я пользуюсь домиком Россов, когда провожу полевые исследования. – Он снял с себя рюкзак, и тот легко звякнул, коснувшись земли. Вынув из бокового кармана небольшой полевой дневник, биолог вложил лаванду между страницами, после чего убрал блокнот обратно. Затем отцепил трость и вытянул ее на всю длину, вслед за этим просунув свободную руку обратно в лямку рюкзака.
Все это он проделал изумительно легко и проворно. Джейкоб Уокер был довольно высокого роста и крепкого сложения, но его движения выглядели такими естественными и пластичными, что он казался своим среди деревьев и цветов. Диколесье Сары не преграждало ему путь. Оно впускало его в себя. Так он – ученый? Никогда не встречала ни одного, но мои стереотипные представления о твидовых костюмах и душных лабораториях внезапно оказались вопиюще неверными.