Сен-Нуар не имел указателя. Эмили нашла его только по координатам в навигаторе, свернув с асфальтированной дороги на узкую, выщербленную гравийку, уходящую вглубь особенно густого леса. Деревья смыкались над дорогой, образуя зеленый туннель, в котором даже днем царил полумрак. Воздух здесь пах уже не цветами, а прелой листвой, мхом и чем-то еще… влажным, подземным. Навигатор сообщил о прибытии, когда гравийка вывела на небольшую поляну.
Сен-Нуар. Она замерла.
Деревня состояла из десятка каменных домов, плотно прижавшихся друг к другу вдоль единственной кривой улицы, вымощенной булыжником, поросшим травой по краям. Все дома были старыми, очень старыми. Камень потемнел от времени и влаги, черепица местами просела. Ставни, хотя и покрашенные в разные оттенки синего, зеленого и серого, были наглухо закрыты. Ни одного открытого окна. Ни одного человека. Ни собаки, ни кошки. Полная, звенящая тишина, нарушаемая лишь скрипом где-то старого флюгера. Посреди деревни стояла небольшая церковь с остроконечной колокольней, но и она выглядела заброшенной, колокол покрыт зеленой патиной. Над всем этим витал запах дыма – не уютного каминного, а старого, въевшегося в камни. Деревня казалась не спящей, а заколдованной. Или вымершей. Гнетущее чувство изоляции сжало сердце Эмили. Она почувствовала себя незваным гостем, нарушившим вековой покой. Неужели здесь кто-то живет? Где же все люди?
Навигатор бесстрастно указывал дальше: «Ла Гранж Нуар» находился не в самой деревне, а в полукилометре от нее, в стороне от дороги. Эмили тронула машину, чувствуя на себе невидимые взгляды из-за закрытых ставень. Граница деревни обозначалась массивными каменными воротами без створок, больше похожими на арку, поросшую плющом. За ними дорога сузилась до тропы, едва различимой в высокой траве и кустах. «Пежо» с трудом пробирался вперед, ветки хлестали по стеклам. Лес здесь был еще гуще, темнее. Солнце едва пробивалось сквозь плотный полог листьев. Воздух стал холодным, влажным, как в погребе. И запах… тот самый, подземный, грибной, с оттенком чего-то металлического, старой крови или ржавчины, стал отчетливее.
Наконец, лес расступился, открыв вид.
«Ла Гранж Нуар».
Он стоял на небольшом возвышении, частично скрытый разросшимися кустами бузины и колючего терновника. Это не была ферма в привычном понимании. Скорее, это был солидный каменный дом, построенный в каком-то переходном стиле – элементы крестьянской прочности смешивались с претензией на господскую усадьбу. Два этажа, массивные стены из темно-серого, почти черного камня, покрытые пятнами лишайника и мха. Высокая, крутая черепичная крыша, на которой местами уже проросли березки. Несколько труб, угрюмо упирающихся в свинцовое небо, нависшее над поляной. Окна первого этажа – высокие, узкие, с каменными перемычками, но почти все стекла были побиты или покрыты вековой грязью, превратившей их в слепые, мутные глаза. Окна второго этажа – поменьше, с закрытыми ставнями, некоторые покосились. К дому примыкали полуразрушенные каменные постройки – вероятно, бывшие хлев или сарай. Все было погружено в глубокую тень от огромных вековых дубов, стоявших по периметру поляны, их ветви скрюченными пальцами нависали над крышей.