Перед ней открылся коридор. Широкий, уходящий в темноту в обе стороны. Освещение здесь было чуть лучше, но все равно скудным: редкие светильники в потолке, некоторые мигали, другие горели тускло-оранжевым. Воздух здесь пах еще сильнее – металлом, пылью, старым пластиком и все тем же непонятным запахом затхлости, смешанным с едва уловимым химическим оттенком, напоминающим… формалин? Стены были покрыты серыми панелями, потрескавшимися по углам. На полу – толстый слой пыли, нарушенный только ее собственными следами. Никаких следов недавнего присутствия. Ничего, что говорило бы о дяде Семене, кроме этой всепроникающей атмосферы забвения.
«Добро пожаловать домой, Алиса,» – язвительно прошептал внутренний голос. Она вжала ногти в ладони, стараясь загнать обратно поднимающуюся панику. «Это всего лишь корабль. Металл, провода, системы. Месяц. Всего месяц.»
Она выбрала направление наугад – вправо. Ее шаги гулко отдавались в пустоте коридора, эхом разносились по мертвым переходам, возвращаясь к ней искаженными, чужими. Коридор ветвился, образовывал тупики, вел к запертым дверям с непонятными обозначениями. Планировка была хаотичной, нелогичной, словно корабль достраивали впопыхах или переделывали под какие-то таинственные нужды. Она миновала что-то вроде пустого склада, где на стеллажах лежали запыленные ящики непонятного назначения; прошла мимо двери с надписью «Гидропоника» – заглянув внутрь, она увидела лишь мертвые, иссохшие стебли в разбитых лотках и разбитые лампы; наткнулась на обширное помещение с рядами пустых кресел, напоминающее кают-компанию или лекционный зал, где пыль лежала ровным саваном.
Холод. Он пробирал сквозь тонкую куртку. Системы жизнеобеспечения работали на минимуме, лишь поддерживая дыхательную смесь и гравитацию. Тепла явно не хватало. Алиса поежилась, кутаясь в одежду. Она шла уже минут двадцать, а ощущения «дома», «своего» корабля не возникало. Только чувство глубокого вторжения в чужое, давно оставленное пространство. И это чувство… наблюдения. Оно возникло почти сразу, как только шаттл улетел. Не глазами, а чем-то другим. Как будто стены впитывали каждый ее шаг, каждый вздох, каждую дрожь.
Она нашла центральный коридор, который, судя по схеме, должен был вести к капитанскому мостику и жилым отсекам. Здесь было чуть чище, светлее. И тут она увидела их. Следы. Не ее. Старые, запыленные, но различимые – отпечатки сапог, идущие в обоих направлениях. Дядя Семен. Последний, кто ходил здесь. Возможно, единственный за долгие годы. По этим следам, как по нити Ариадны, она двинулась вперед.