–Урою сукиных выбледков. Найду и урою! – говорил староста своей жене.
В один из вечеров, когда девушку провожал приезжий молодой человек и из калитки дома вылетел разорённый отец, словно разъярённый медведь шатун. Девушка разрыдалась! Упала на колени, обняла отца за ноги.
–Пап хватит, ну пожалуйста! – срываясь на истерику проговорила девушка.
И рассказала отцу всё, как было и про смерть её возлюбленного. А молодой человек тут же попросил руки у отца девочки, сделал предложения! Староста взял себя в руки и решил, что так будет лучше.
– Не бойся, я тебя не обижу, ты увидишь, я хороший! – говорил студент девушки, пытаясь не ловко обнять и успокоить рыдавшую.
– Ну, хрен с вами, пусть будет так!
Так появилась на свет мама Артёма!
– Давай внучек, открывай глаза ступай! Не чего не бойся, я за тобой присмотрю и помогу! Ты только не чего не бойся хорошо?! А то что оконфузился не переживай, ну бывает, обсерился, с кем не случается! В простой жизни люди срутся, а на войне и подавно, это нормально! Война всё спишет! Только трусость списать не возможно и малодушие! Помнить будут поступки, а не то, что было. Ступай казачок, ты вперёд, я за тобой!
Старшина отвёл в сторону не званых гостей, которые стали спасителями спросил?
Что происходит? Кто такие? Вы лучше расскажите, как есть, сражались вы смело, значит не из ихних!
– Алёна ти слышать, он прав время нет! Говори всё! У нас с тобой совсем нет часов, надо торопиться. Смотри, такое видеть, туть мы не ожидать!
– Я Алёна, это Джастин, старшина тут такое дело!
Девушка старалась силилась правильно подобрать слова:
– Мы из русско-немецкого сопротивления.
Девочка, не смотря на молодость, была спокойной, как удав само спокойствие и практически была без эмоциональной. Говорила спокойно, размеренно. Её же друг напротив, вёл себя, будто все суставы были на шарнирах, и кто-то невидимый периодически их дёргал. Видно было, что ночной стресс всё же дал о себе знать и все пережитые эмоции читались у него на лице. Алёна не пряталась в телогрейку и не ёжилась на ветру, словно условия, в которых находилась нисколечко, не волновали её. Джастин напротив, весь съёжился, обнял себя руками, выстукивал зубами какой-то ритм и пританцовывал, переминаясь с ноги на ногу пытаясь согреться.
– Я бы и хотела всё рассказать, да только ты врятли сможешь понять и поверить! Нам надо торопиться там, – она указала она в сторону немецких позиций.