– Что происходит с городом? – спросила Микайла, глядя, как фонарный столб медленно изгибается, словно сделанный из пластилина.
– Реальность становится нестабильной, – ответила Мира. – Когда параллельные миры начинают сливаться, пространство и время искажаются. Сначала на границах, потом везде.
Они свернули на узкую улочку, которая, казалось, существовала только наполовину – дома с одной стороны были чёткими, с другой – размытыми, словно недорисованными.
– Этот мистический роман, в котором мы оказались, имеет свои правила, – продолжила Мира. – Каждые сто лет граница между мирами истончается настолько, что может произойти слияние. И каждые сто лет рождаются близнецы через границу – по одному в каждом мире. Только они могут восстановить равновесие.
– Но почему именно мы? – спросила Микайла, перешагивая через трещину в асфальте, из которой поднимался странный голубоватый туман.
– Потому что мы – одно целое, разделённое между мирами. Наши души – две половины ключа.
Они остановились перед высоким зданием, которое Микайла сначала приняла за башню с часами. Но, присмотревшись, она поняла, что это не часы – это огромный механизм с множеством шестерёнок, стрелок и циферблатов, показывающих что-то, что она не могла понять.
– Что это?
– Хронометр, – ответила Мира. – Он отсчитывает время до полного слияния миров. Или до их восстановления.
Микайла посмотрела на главный циферблат. Большая стрелка приближалась к красной отметке.
– Сколько у нас времени?
– Меньше, чем хотелось бы, – Мира толкнула тяжёлую дверь в основании башни. – Идём.
Внутри башня оказалась больше, чем казалась снаружи. Огромный зал с высоким потолком, уходящим, казалось, в бесконечность. Стены покрыты механизмами, шестерёнками, маятниками, которые двигались в гипнотическом ритме. В центре зала – круглая платформа с двумя постаментами.
– Это Центр, – сказала Мира. – Место, где наши миры соприкасаются сильнее всего.
Она подошла к одному из постаментов и положила на него руку с тёмной меткой. Постамент засветился тусклым фиолетовым светом.
– Твоя очередь, – она кивнула на второй постамент.
Микайла нерешительно подошла и положила руку с светящейся меткой на холодный камень. В тот же момент её метка вспыхнула ярким голубым светом, и постамент засветился в ответ.
Между постаментами возникло нечто, похожее на окно или экран – прямоугольник мерцающего света, в котором Микайла с удивлением увидела свою квартиру. Марк всё ещё спал в их кровати, не подозревая, что происходит.