Вспомнив его снова, в ней проснулось какое-то чувство…, нет, не любви, и не желание соблазнить, как было еще несколько часов назад. Сейчас оно ей казалось глупым. Что же это за чувство, пыталась разобраться в себе Надежда. Оно такое… томящее, немного давящее, совсем не яркое, даже можно сказать скрытое. Это…, это чувство тоски, поняла Надежда. Тоски по тем людям, по тем отношениям, по ее прошлой непутевой жизни. А может именно тоски по нему? Ведь нельзя ее жизнь отделить от него. Они вместе проживали свои жизни, поняла Надежда. Такие разные жизни, но неразрывно переплетенные между собой. Они и сейчас живут вместе. Разве не так? Разве не он танцевал с ней сегодня вечером, разве не он улыбался ей своей загадочной улыбкой. Они расстались. Какая глупость, они никогда и не сходились. Вернее сходились, да, но только для того, чтобы расстаться.
Надежда все-таки встала, взяла бутылку шампанского, которая еще наполовину была полной, поставила около кресла, задвинутого в дальний угол, чтоб занимало меньше места. Потом вернулась за недопитой бутылкой водки и своим бокалом. Она завалилась в это кресло, поджала ноги, укрылась пледом до самой груди и еще раз смешала в бокале коктейль. Только теперь она не пила его жадными глотками, а потихоньку цедила, поддерживая свое полупьяное состояние, позволяющее ей расслабиться и залезть в дальние уголки своей памяти.
Когда же все началось? Может стоит вспомнить маленькую девочку Надю? Тихую, скромную, играющую в куклы. Это было самой любимой ее игрой. Как было интересно раздевать кукол, мыть их, причесывать, а потом снова одевать. Самыми любимыми были две большие свадебные куклы, купленные Надиной мамой для дочери. Правда, мама редко давала с ними поиграть, обычно они стояли высоко на платяном шкафу. Кажется странным, что мама задолго до свадьбы побеспокоилась об этом. Но если представить женщину несчастную в браке и всей душой желающую своей доченьке иной судьбы то можно понять, почему Надина мама приобрела этих кукол, когда та еще только ползала.
Кукла невеста была в белом платье с длинными волосами и яркими глазками. Конечно, ее звали Надя. Кукла жених был в черном с полосками костюмчике и белой ленточкой на груди. Его расчесывать было неинтересно. Волосы были короткие, и это не занимало много времени. Зато интересно было его раздевать. На его брюках и рубашке было много пуговиц, которые затрудняли процесс, и пока Надя снимала с него одежду, она могла пофантазировать, что скрывается под его костюмом. Конечно, там была только пластмасса и Надя это знала, но ведь интересно само предвкушение того, что придумано в голове. Имени у жениха не было, и она его просто называла «мой мальчик».