Рафаэль Лем сидел в кресле рядом с иллюминатором. Он не смотрел вниз – его взгляд был направлен только вперёд. Его глаза привыкли к подобным видам: к плотным завесам Юпитера, к ледяным иглам Европы, к медным бурям Марса. Венера не пугала его, но почему-то сильно раздражала и при этом притягивала, как магнит.
Челнок нырнул в облака, и за иллюминатором всё стало мутным, словно кабину окунули в молочный раствор с ртутью. Только лампы на обшивке давали понять, что челнок всё ещё движется. Где-то вдалеке завыл стабилизатор, и корпус завибрировал.
Рафаэль вытащил из кармана разрешённый для применения ингалятор – короткий цилиндр с чередой маркировок, среди которых выделялись три буквы: ПТСР. Он прижал мундштук к губам, вдохнул. Привкус был горьковатый и чуть металлический. Сразу стало легче. Мысли выровнялись.
– Чёртова планета, – проворчал пилот, наклонившись к приборам. – Не люблю летать сюда. Каждый раз – как последний.
Рафаэль не отреагировал. Он уже давно убедился в том, что большинство пилотов болтливы в те моменты, когда нервничают. Особенно здесь, у этой планеты.
– Видели когда-нибудь, как станция уходит под облака? – продолжал тот. – Говорят, был случай с Калисто III. Электростатический пробой, отказ реакторов… и всё, плавно вниз, как по лестнице в ад. Месяц искали, пока кислотой всё не сожрало.
Рафаэль слабо усмехнулся, не отрывая взгляда от панорамного экрана. Там, сквозь завесу, начал проступать тёмный силуэт. Вначале он был едва заметный, как пятно на стекле. Потом стал проявлятся всё отчётливее. Станция.
"Калисто VI" висела в атмосфере, как нечто древнее и полузабытое. Её конструкция напоминала гигантский дирижабль XIX века: обтекаемый корпус, продольные рёбра, гондолы, тянущиеся вниз, как сталактиты. Антенны, сенсоры, подвижные купола и балки торчали во все стороны, будто механические шипы. Некоторые участки оболочки были заклеены – их явно ремонтировались наспех.
– Приёмная зона под нами, – сообщил пилот. – Через две минуты стыковка.
Рафаэль посмотрел на него. Молодой, с подрагивающими руками.
– Сколько ты работаешь на этом маршруте?
– Полгода. Уже пять рейсов. Этого хватает, что бы расшатать нервную систему.
– И всё ещё летаешь?
Пилот пожал плечами, не глядя.
– У меня контракт. У вас, вроде как, он тоже особенный. Поговаривают, вы прибыли прямиком с Марса. Оттуда, где археологи раскопали что-то в кратере, от чего весь ученый мир с ума сошел.