– Привет, не знаешь, где родители?
– У нас. А ты куда делась? Даже не позвонила…
– …я у подруги была, думала… не важно, а что Вы там все делаете?
– У Сашиной мамы день рождения же! Забыла? – Это был скорее не вопрос, а утверждение.
– Забыла, поздравь ее от меня и кусочек торта мне передай с мамой, ладно?
– Ладно, малявка. И чем у тебя голова забита… – Яна положила трубку.
Лиза переоделась в домашнюю одежду, сделала себе пару бутербродов, тут же съела их и вышла на балкон. Начинало смеркаться. Город менял цвет с зеленого на серый. По двору все еще бегала детвора, бабушки-пенсионерки сидели по лавочкам, мужчины играли в домино. С детства знакомая картина. Лиза вдыхала свежий вечерний воздух и наслаждалась бездельем. Снова садиться за конспекты совсем не хотелось. Последние теплые дни подходили к концу, через пару недель бабье лето сдаст свои права, и в город придет осень. Во Владивостоке она теплая и уютная, только ближе к зиме начинаются обильные дожди, которые смывают желтую краску со всех деревьев, и они голые ждут зимы. Лизе, как любому студенту и школьнику, по душе было лето, и сейчас, стоя на балконе, она с грустью думала о предстоящих холодах, скучных занятиях и ежедневном раннем мучительном пробуждении.
Родители вернулись домой за полночь. Нина Михайловна, с проворностью рослого детины, затащила в дом пьяного капитана. Федор Сергеевич, когда напивался, вел себя крайне спокойно: бубнил себе под нос про мягкую кровать, лез целоваться к жене и даже извинялся перед дочкой за свой непотребный вид, но Лиза уже спала, и сегодня извиняться было не перед кем. Через полчаса, стараниями своей жены, Федор Сергеевич мирно спал поперек кровати.
Женщина уединилась на кухне. Налила в чайник воды и поставила на плиту. Затем присела на стул у стены и, подперев щеку рукой, задумалась.
Университетские будни стали спокойнее. Девушки постепенно привыкли к новому образу жизни, и новые предметы стали для них более понятными и интересными. Капитан пару раз напился в доках, ночью разбил стеклянный журнальный столик в доме, промахнувшись мимо кровати, пропал на пару дней у друзей и снова вернулся к своей привычной расслабленной жизни на диване в ожидании следующего рейса. Нина Михайловна стоически вытерпела стандартную программу мужа по возвращении домой. Ночью, когда весь многоэтажный дом погрузился в сон, она вынесла в мусорные баки осколки и части разбитого столика и тихо, никому не жалуясь, ни прося помощи и понимания, вновь зажила жизнью любящей матери и опытной кухарки.