на фоне его отрешенности.
Он чертил. Не просто писал. Он создавал мир на бумаге. Линии ложились под его рукой уверенно, без колебаний. Углы – острые, как скалы. Кривые – плавные, как волны. Он пользовался не только карандашом, но и тонким рейсфедером, который макал в маленькую, потрескавшуюся пузырчатую чернильницу, стоявшую рядом с остывшей кружкой кофе. Движения были экономными, точными. Рука мастера. Рука того, кто знает точность. Кто живет ею.
Я рискнула заговорить. Голос все еще казался чужим.
– Что вы чертите? Карту?
Он взглянул на меня снова. На этот раз дольше. Взгляд все тот же – аналитический, холодный.
– Схему течений в заливе, – ответил он коротко. Без интонации. Констатация факта. – Для проекта.
– Красиво, – вырвалось у меня. Я имела в виду не схему (хотя линии действительно были изящны), а сам процесс. Его погруженность. Его руки.
Он фыркнул. Коротко, почти неслышно. Не смех. Скорее, выражение легкого презрения к слову «красиво», примененному к практической работе.
– Точность важнее красоты, – произнес он, снова глядя на схему. – Красота – иллюзия. Как миражи в море. Точность – вот что спасает жизни.
Его слова упали между нами, как камешки в колодец. Глухо. Исчезли в темноте. Но эхо от них осталось. Фраза-программа. Фраза-приговор нашим будущим попыткам понять друг друга. Я жила миражами. Он – координатами.
Официантка принесла мой шоколад. Горячий, пахнущий горечью и сахаром. Я взяла кружку, согревая озябшие пальцы. Он не отвлекался. Скрип-скрип-скрип. Чернильное пятно на его пальце казалось живым существом, пульсирующим в такт его дыханию. Я смотрела на его профиль, освещенный серым светом. Ровный, сильный нос. Твердый подбородок с едва заметной ямочкой, которую я заметила только сейчас. И снова – эти ресницы. Эти губы. Розовые. Мягкие. Нелепо нежные на этом лице, закаленном ветрами и концентрацией.
– Вы из Навигацкой? – спросила я, уже догадываясь по куртке, по манере, по самой ауре практической целеустремленности, которая от него исходила.
Он кивнул, не глядя.
– Навигатор, – добавил он, словно это было звание. Или клеймо. Или единственное, что имело значение.
Навигатор. Слово прозвучало как вызов. Как пароль в закрытый клуб, куда мне вход был заказан. Клуб тех, кто читает небо, как книгу, а море – как дорожную карту. Кто не боится бездны. Кто знает, куда плывет.