У меня как будто что-то екнуло в груди. Стало тоскливо. И очень обидно за этих Кэвина и Барбару. За то, что их счастливые моменты безвозвратно минули и не осталось никого, кто мог бы разделить их уже сейчас, глядя на это фото. Я знал, что это мистер и миссис Пински, бывшие владельцы дома. Точнее последним был только Кэвин, Барбара ушла раньше. Хотя формально дом нам продал их сын, но он, кажется, даже не заходил туда после похорон отца. И знаете, я его не виню. У парня своя жизнь. Возможно, она так насыщена, что в ней нет места старым снимкам и пыльным вещам. Таково в общем-то каждое поколение. Никто не хочет жить прошлым.
Тогда-то я и осознал всю… бессмысленность, наверное … Да бессмысленность существования. Ты что-то делаешь, куда-то ездишь, строишь дом, рожаешь детей, окружаешь себя кучей милых, но важных мелочей, фиксируешь на пленку лучшие события своей жизни. И все это что бы в конечном итоге умереть в одиночестве, оставив пыльные никому не нужные безделушки и карточки.
Алекс задумчиво смотрит в пол. Вздыхает.
Живи моментом. Избитая фраза, да? Кто из нас ее не слышал? Вроде все так просто. Есть ты, и каждое мгновение нужно жить осмысленно, благодаря Господа, или в кого вы там верите за пищу и кров, за то, что все неплохо, ведь могло быть и хуже. У других хуже. Но нам этого мало. Мы хотим больше. Жили моментом Кэвин и Барбара? Мне очень хочется верить, что да. Что тогда, в Пенсаколе они были счастливы. И теперь мистер и миссис Пински где-то в лучшем мире. Даже лучшем, чем Пенсакола в 83-м. И им плевать, что их сын ни в грош не ставит все те милые вещички, что они годами копили на полках. Вещички, которые были их, Кэвина и Барбары историей. Но что, если нет? Что если для них было важно, что бы вся эта сентиментальная ерунда переходила из поколения в поколение. Что если они хотели, чтобы их сын, Тэдди, показывал фотокарточку своим детям со словами: смотрите-ка это ваши бабушка с дедушкой в Пенсаколе. Да, в те времена не было мобильных, а фото делали на пленку. А вот эту открытку они привезли из Небраски, а эту из Гаррисберга, штат Пенсильвания. Что, если теперь им больно глядеть, как сын избавляется от памяти, как от ненужного барахла?
Алекс сосредоточенно молчит.
Да, я знаю. Так не у всех. Есть наверняка и те, кто покидает этот мир в окружении любящих внуков, но много ли их? Признаться честно, я не уверен, что много.