Он кивнул, не отрывая от нее взгляда. Его лицо в лучах заката казалось высеченным из камня – сильным и прекрасным. "Да. И пришло время показать его тебе. Если ты готова видеть." Он сделал паузу, и в его глазах мелькнула тень сомнения, впервые за все время их знакомства. Не страха за себя, а страха… за нее. За то, как она воспримет. "То, что ты увидишь… это не сказка. Это правда моей жизни. Правда моей крови."
Элайза подошла ближе, пока между ними не осталось всего несколько шагов. Она чувствовала его напряжение, его готовность к бегству, если она проявит хоть каплю страха. Но страха не было. Было лишь жгучее любопытство и абсолютная, необъяснимая уверенность в нем. В его доброте. В его силе, направленной на защиту, а не на разрушение.
"Я готова, Джейкоб," – сказала она твердо, глядя прямо в его янтарные глаза. "Я доверяю тебе. Покажи мне."
Он замер. Казалось, он взвешивал каждую букву ее слов, искал малейшую фальшь. И не нашел. Глубокий вдох, и напряжение начало медленно спадать с его плеч. Он поднял глаза к небу, где первая бледная полоска луны уже начинала проявляться на темнеющем индиго.
"Полная луна," – прошептал он, и в его голосе прозвучала не печаль, а… признание неизбежного. Как смена времен года. "Она зовет. Она требует."
Он встал с корня, его движения были плавными, полными скрытой мощи. Он отошел на середину поляны, где лунный свет, еще слабый, но набирающий силу, мог упасть на него беспрепятственно. Элайза не двигалась, затаив дыхание, сердце бешено колотилось не от страха, а от предвкушения чуда.
"Не бойся," – сказал он, поворачиваясь к ней. Его голос был низким, вибрирующим. "Никогда не бойся меня, Элайза. Я… я не причиню тебе вреда. Никогда." Это была не просьба, а клятва, высеченная в камне.
И началось.
Это не было мучительной трансформацией, которую она смутно представляла себе по фильмам. Не было криков боли, ломающихся костей, искаженного гримасой лица. Это было… естественно. Как танец стихий.
Сначала изменился свет в его глазах. Янтарный оттенок загорелся ярче, глубже, стал почти жидким золотом. Потом по его телу пробежала легкая дрожь, не от боли, а от высвобождающейся энергии. Он выпрямился во весь свой немалый рост, и Элайзе показалось, что он стал еще больше, мощнее, его силуэт четче вырисовывался на фоне темнеющего леса.