А дальше столицы и примыкающих к ней городов и провинций виднелись горы и леса. Они взяли Эрхейс в своего рода кольцо, будто обособив от целого мира. И любоваться этими видами можно было вечность. Но Дворец Дезрозье, являющийся центром и сердцем королевства, был уже рядом, и Антал вновь вернулся к рассуждениям о том, что его ждёт.
Поднялись они очень высоко. Внизу – морская глубина. И, если разжать ледяную руку гонца, то непременно в ней и окажешься. Если, конечно, переживёшь удар о беспокойную водную гладь. Высоты Антал не боялся, но всё равно постарался отогнать тревожные мысли прочь. Щурясь от заходящего красного солнца, он спросил у мальчика:
– А звать-то тебя как?
Гонец тут же ответил, опустив не моргающие глаза-бусины на Бонхомме:
– Альва, господин.
– Удивительно! И для чего тебе имя? Души в тебе нет, как и жизни. Ты просто… предмет. Вещь.
Гонец, ничуть не обидевшись, ответил всё с той же неестественной улыбкой:
– Альва. Моё имя Альва, господин.
Бонхомме вздохнул, закатив глаза, и пробубнил:
– Ещё и безмозглый.
Диалог не задался. Всё-таки с фарфоровой куклой поговорить было не о чем. И оставшиеся пару минут подъёма Антал летел молча, пока ноги его наконец не ступили на твёрдую поверхность. Оказались они прямо перед входом во дворец. Великан из серого гранита тянулся к небу, едва не касаясь его острыми крышами башен. К нему прилегали великолепные сады. Антал озирался по сторонам, с неподдельным интересом рассматривая окружение. Здесь было много цветов, и в воздухе стоял их свежий аромат. Бонхомме прикрыл глаза на миг и сделал медленный, глубокий вдох. А потом прислушался: стояла тишина, нарушаемая лишь пением птиц.
Лёгкий ветерок осторожно коснулся длинных каштановых волос Антала, качнув их. Летняя вечерняя прохлада расслабляла. Хотелось остаться в этом мгновении навсегда. Близость Дворца Дезрозье вызывала спокойствие. Его энергетика нежно забиралась внутрь и ласкала саму душу, баюкая и утешая. Казалось, это была самая настоящая колыбель. Бонхомме и подумать не мог, что сможет чувствовать себя здесь – на территории врагов – настолько одухотворённо. Он открыл глаза и вновь окинул дворец заинтересованным взглядом. Что же это за место? Что оно в себе таит? И что за люди такие – правящая семья?
Альва, который всё это время продолжал держать его за руку, вдруг потянул, повторив в очередной раз: