– Я не пойду домой, Людмила Николаевна. Оформляйте меня в дом престарелых.
– Не хотите домой – не надо. Можно, Людмила Аркадьевна, поступить по-другому. Семья Ванечки очень бы хотела, чтобы именно вы приняли участие в воспитании ребёнка. Но с условием: вы должны проживать у них в доме. Малышу нужна бабушка. Об оплате вашего труда вам беспокоиться не стоит. Люди состоятельные, порядочные – не обидят.
– Какой оплате? Брать деньги за заботу о собственном внуке? За кого вы меня принимаете, Людмила Николаевна?!
– Вот и хорошо. Вечером придут Ванечкины родители и два дедушки. Знакомиться будете.
– Бож-же мой! Людмила Николаевна, что же вы не предупредили? Я бы Васю попросила принести мне приличное платье.
– Не волнуйтесь. Я уже созвонилась с Василисой Леонидовной. Она спрашивает: – Люся близоруко прищурилась, разбирая каракули на каком-то клочке с обрывком рецепта. – Спрашивает… сомо или серо-синее?
– Конечно серо-синее. Неприлично даме знакомиться в несколько фривольном туалете. Пожалуйста, передайте Василисе Леонидовне, только синий крайола – волновалась Людмила Аркадьевна.
Вечером состоялись смотрины… И опять всё Люсичкино отделение обосновалось за кадкой с фикусом, стараясь в приоткрытую дверь увидеть как можно больше интересного. Скажу прямо, было на что посмотреть. Ванечка в матросском костюмчике и в берете с помпоном на белокурой головке, принаряженные Ванечкины родители и два пожилых джентльмена – сама корректность и элегантность! Людмиле Аркадьевне преподнесли цветы – один букет бордовых роз, второй – чайных. Сама виновница торжества выглядела утончённой светской дамой. Жемчужино-синее платье простого кроя выгодно подчёркивало прекрасно сохранившуюся фигуру его обладательницы. О деле никто не говорил. Мужчины делали комплименты дамам, Ванечка рассказал стишок, а Людмила Аркадьевна угощала гостей фруктами и интересной беседой… Светский раут, да и только! До полной картины не хватало разве что лакеев в ливреях, подносов с шипучим шампанским, – и можно было бы переименовывать восьмую терапию в салон Анны Павловны Шерер.
Не сказав друг другу ни слова, семья единодушно решила, что именно Людмиле Аркадьевне необходимо заняться воспитанием Ванечки. Что же касается Людмилы Николаевны – конечно же, она была только «за». Ванечкиной маме от роду двадцать один год. Что она могла знать? А Людмила Аркадьевна – мама с опытом и очень ответственная; да и глубочайшее несчастье не прошло бесследно – сделало её легко ранимой и ещё более чуткой к детям. Людмила Аркадьевна любила Ванечку. Немного болезненно, эксцентрично… Но она его любила! И со временем поняв, что ребёнка у неё никто не отнимает, она успокоится. И вырастет Ванечка, обласканный теплом любимой бабушки.