Обычно Упын появлялся сразу, едва мы входили в зал. Молчком, не спеша садился на скамью у дверей, вытягивая ноги и опираясь на стенку.
И больше не сводил с нас глаз. Периодически щелкая семечки или орешки.
Мне кажется, что он даже не моргал, во все глаза пялясь на группу.
Впрочем, замечаний Волкодав никогда нам не делал и на «здравия желаю» тоже нас не отвлекал. Просто сидел и наблюдал. А едва мы заканчивали, так же молча вставал и уходил. Исчезая за дверью, словно привидение. Бесшумно, с абсолютно отрешенным взглядом салатовых глаз на каменной физиономии.
Это слегка нервировало, конечно.
Но, с другой стороны, начальство не стенало, заламывая руки, нравоучений зазря не читало. Уже хорошо.
В общем, мы к присутствию полковника вскоре привыкли.
Парни сначала незаметно переглядывались, косясь на меня. Но, видя мой пофигизм, быстро приняли наличие Бати на тренировках как неизбежный жизненный нюанс в связи с присутствием в отряде командира-девушки. Понятно, что это все равно как штаны через голову надевать: неудобно, но приспособиться можно.
В остальном мы срабатывались. Вспоминая уже наработанные навыки (все же я давно с группой не ходила) и отрабатывая новые.
В общем, работали.
Не заморачиваясь на тему личностных проблем начальства. Хочет – пусть приходит. Кто ж ему помешает? Он же – полковник! Командир станции.
А нам было не до него.
Пока позволяло время, надо было его не терять, разбазариваясь на пустяки.
***
– Командир, ты чего задумалась? – как бы между прочим уточнил у меня Папара, не спеша поднося ложку с супом ко рту и исподволь «цепляя» меня глазами.
Я улыбнулась.
Поскольку уже секунд пять наблюдала за взглядами команды: то невзначай брошенными на меня – задумавшуюся, то на севора. Только что локтями его в бок не тыкали, чтобы он пристал ко мне с расспросами.
Моя улыбка, правда, заставила мужиков выдохнуть. Видимо, тема моего приспосабливания к ним волновала их не меньше, чем меня – их привыкания ко мне.
– Мне не нравится сегодняшний проход пИ12, – проглатывая вкуснейший суп, отчиталась я перед коллективом по поводу некоторой своей отстраненности.
(Хотя ее еще надо было заметить. Нить беседы, например, я не теряла. Но вот, заметили.)
И добавила, поясняя:
– Мы теряем скорость. А там шурфы. Труба узкая. Да, подушка из породы достаточно толстая. Но не факт, что ее нельзя пробить. Тем более, Г-образный поворот. Девяноста градусов… Отряд разделить можно, на раз. Надо смотреть, что с этим можно сделать, – я зачерпнула густой навар, потянув ложку в рот.