Орхам удивлённо приподнял бровь.
– Отдельные выплаты?
– Ну, бывает, что обращаются высокопоставленные лица для решения конфиденциальных задач, – суперинтендант пригладил седую бороду. – Очень высокопоставленные. И платят соответственно. А поскольку все на последнем королевском балу были свидетелями вашей великолепной манеры фехтовать, то, думаю, к вам обратятся в ближайшем времени.
– С разрешения Его Величества?
– О, не всегда, – улыбнулся Истальф. – Зачем Его Величеству знать о проблемах представителей Кланов Высокородных? Зато и оплата налогом не облагается.
– Понятно. Думаю, в ближайшее время я буду слишком занят, чтобы заниматься чем-то помимо задач, поставленных передо мной королём.
Невысокий суперинтендант выпрямился, дружелюбное выражение исчезло с его лица.
– Господин Орхам, дело ваше. Но представители Кланов бывают весьма злопамятны.
– Вы угрожаете? – нейтральным тоном спросил Орхам.
– Упаси Единый! – всплеснул руками финансист. – Просто сообщаю о возможных нежелательных последствиях.
– Думаю, Его Величество сможет найти управу на излишне назойливых просителей, – сказал Орхам, глядя в глаза суперинтенданту. – А если он не сможет, это сделаем мы сами.
– Само собой, само собой! Итак, жду вас завтра.
Господин Истальф поклонился и ушёл. Орхам смотрел ему вслед до тех пор, пока к нему не подошёл Коэри.
– Мастер, почему вы отказались? Мне кажется, этот кругляш предупреждал нас. Да и деньги лишними не бывают.
Орхам посмотрел на своего помощника.
– Мы принесли присягу королю, а не Кланам Высокорожденных. Честь не продаётся, Коэри.
– Да, мастер.
Орхам отправился на осмотр комнат, а потому не заметил недовольного выражения лица Коэри.
*****
– Ну-с, адепт Теовульф, ответь нам, как формулируется главный философский вопрос.
Архимаг Шетерн был высоким мужчиной лет сорока. Видимо он ещё не достиг той ступени, когда мага подвергают омолаживающим заклинаниям, а потому выглядел на свой возраст. Высокий лоб, залысины, глубоко сидящие глаза, тяжёлая квадратная челюсть – красавцем назвать его язык не повернулся бы даже у подслеповатой старой девы. Но сам Шетерн, несомненно, был о себе другого мнения, а потому не оставлял попыток произвести на адепта Реллу благоприятное впечатление. Ветреная ученица водного факультета милостиво принимала ухаживания архимага, как, впрочем, улыбалась и Теовульфу. Надо ли говорить, что эти двое просто терпеть друг друга не могли?