Нам нравилось проводить время в лесу, на берегу реки Колпь – летом она становилась спокойной и ленивой, «медовой», как любили у нас говорить. Пологие берега густо зарастали сочной травой – лежишь в ней как на перине и смотришь в небо. Красота! Вот и в тот поздний вечер нас неумолимо потянуло в лес, как к старому другу, с которым предстояло долгое расставание. И плевать нам было на дискотеку и праздничный стол, накрытый в школьном актовом зале, на сгущающиеся вокруг сумерки и шёпот могучих сосен. Нас манила свобода.
С годами многое стирается из памяти, но я до сих пор ловлю тот, уже призрачный, густой запах сосновой смолы и плеск речной воды, отблески костра на наших лицах и стрёкот кузнечиков, горьковато-сладкий вкус сока на губах и ощущение неминуемой беды, внезапно сжавшее горло…
Наверное, всё могло бы быть по-другому, если бы мы не пошли тогда в лес. Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения.
Я буду помнить тот день всю свою жизнь. Мне бы хотелось его забыть, хотелось бы верить, что всему есть объяснение, но дело в том…
…что домой мы вернулись не все.
«Новости Бабаево:
Полиция разыскивает 18-летнюю Ингу Смирнову. Девушка ушла из дома 7 июня, до настоящего времени её местонахождение неизвестно.
Приметы: на вид 18 лет, рост 156 см, среднего телосложения, глаза серые, волосы прямые, тёмно-русые.
Была одета в синюю толстовку с капюшоном, джинсы, кроссовки белого цвета.
Информацию о пропавшей девушке можно сообщить по телефонам…»
Я вчитывалась в скупые данные, будто могла увидеть в них что-то большее, чем значилось в сводке. Рассматривала фото, пытаясь уловить знакомые черты – вдруг я видела её когда-то? Вряд ли, конечно, она младше меня на пять лет, значит, была подростком, когда я уехала.
– А где у нас исправленный проектный договор с господином Козлевичем? В программе почему-то только старый вариант, – выдернул меня из раздумий голос шефа.
– С Козлевичем? – Я вскочила и неуклюже развернулась, зацепив клавиатуру и едва не расплескав стоявший рядом с ней стакан с водой. – Козлевич…
– Трёшка на Беговой, – подсказал шеф, и от звука его низкого голоса у меня поджались пальцы в босоножках.
– А я думаю, какой такой Козлевич? Пять минут, Денис Александрович. Сейчас найду и принесу.
Шеф задержал на мне взгляд, на мгновение лицо его разгладилось, но потом вновь обрело озабоченное выражение, из чего я сделала вывод, что моя робкая попытка разрядить атмосферу оказалась не совсем уместной. Каламбурить на тему фамилий заказчиков здесь было не принято. Каюсь, не удержалась, но только потому, что обожала незабвенное произведение Ильфа и Петрова, равно как и старый фильм, который мы с матерью смотрели сначала на старом кассетнике, а потом на DVD‑проигрывателе.