От Дани.
«Привет. Тебе уже звонили?»
Я несколько раз перечитала фразу и зашла в профиль Даниила Полуянова, словно боялась, что это мог оказаться кто-то другой. Но это был именно он, странички мы завели, ещё учась в школе, и с тех пор дружили. До того самого дня, когда пропала Вера.
В сети он не появлялся с полуночи, но, когда я начала набивать: «Привет», вверху появилась надпись «онлайн». Я стерла приветствие и просто ответила: «Да».
«Приедешь?»
Я сглотнула, ощутив, как пересохло в горле, и снова посмотрела в сторону кафе.
Мы не общались несколько лет, а теперь я будто снова слышала его голос.
«Уже еду», – быстро напечатала я и стала ждать ответ.
Даня что-то писал.
Не отрываясь, я смотрела на движущийся значок карандаша. Прошло несколько минут, но сообщение так и не появилось. Затем Даня опять начал что-то писать, но потом опять «слился». Что ж, ему всегда тяжёло давались сочинения по русскому и литературе.
Я убрала телефон в карман, затем встала и прошлась немного взад-вперёд, разгоняя кровь. Встала у окна, выходящего на платформу, и совершенно бездумно и жадно сгрызла яблоко.
Когда наконец в кафе появилась продавщица, я подхватила сумку и ринулась к прилавку. Взяла бутылку воды, тут же осушила её и почувствовала себя человеком. Человеком, чьё прошлое никак не хочет его отпускать. И сродниться с ним не получается, и забыть невозможно.
Мне нечего было скрывать ни тогда, ни сейчас. И всё же я постоянно думала о Вере. Мне нечего было бояться, но чем старательнее я себя убеждала в этом, тем глубже свербело у меня внутри…
В автобусе я снова уснула, а очнулась на одной из коротких остановок и едва раскрыла отяжелевшие веки. Москва осталась далеко позади, как сон, который пытаешься удержать и боишься забыть. Но разве можно забыть то, что проникло в самое сердце и не хочет отпускать? Я любила. Любила безответно, но это чувство не разрушало меня, а наполняло светлой печалью. Всё было по-настоящему, ведь я повзрослела, окрепла и уверилась в собственных силах, убедилась, что в состоянии позаботиться о себе, а это значило очень много.
Пока училась в художественном училище, работала официанткой в кафе. У нас многие подрабатывали, даже имея существенную поддержку от родителей. После смерти матери Георгий прислал мне деньги, довольно крупную сумму, и спросил, чем он может мне помочь и приеду ли я домой. Мне хотелось, но я не могла и не хотела его видеть. Догадывался ли он о том, что происходило со мной? Думаю, да. Мне потребовалось время, чтобы перебороть в себе эту тягу. Слово-то какое – тяга! Не притяжение, а тягость, вот что это было для меня.