Прежде чем покинуть церковь, он вновь взглянул на статую Девы Марии. Никогда прежде он не бывал в соборе, поэтому мало что знал, но Мария казалось ему излишне молодой. Как правило, мать Иисуса Христа изображают с опущенными глазами с самым добрым и спокойным выражением лица на свете, но сейчас взгляд Мадонны был обращен в небо, ее юное нежное лицо выглядело жизнерадостным. На душе у Ынбо стало хорошо и спокойно. Казалось, Мария была готова откликнуться даже на самые скромные молитвы. Ким Ынбо подмигнул ей и добавил: «Я тебе верю!» – и вышел из церкви.
Когда он посмотрел на небо, залитое красками заката, желание идти домой тут же пропало. Мысли о том, где он живет, заставляли Ынбо чувствовать себя некомфортно. Он еле влезал в одежду XXL, а его каморка едва была размером XXS. Хотя, учитывая его бедственное финансовое положение, ему следовало бы более уважительно относиться к своему жилищу. В последние годы Ынбо продолжал набирать вес, а баланс его банковского счета, наоборот, все быстрее стремился к нулю.
Размышляя, куда еще можно было бы пойти, он находил только одно подходящее место. Сколько бы раз он ни приходил в родительский дом, мать никогда не скрывала своей обеспокоенности. И только мясная лавка «Тысяча и один гын» оставалась единственным местом на земле, где Ынбо всегда были рады.
* * *
Сегодня это место выглядит так же, как и в любой другой день. В воздухе витает слабый запах крови, розовые неоновые огни витрины резко контрастируют с белоснежным интерьером, слышится глухой металлический звук ножа, разрезающего мясо и дробящего кости, и совершенно несоответствующая месту мелодия классической музыки. Как только Ынбо вошел, резкие удары ножа тут же прекратились.
– О, наш писатель, добро пожаловать!
Имя девушки, так радостно приветствующей покупателя, по совместительству владелицы этой мясной лавки, – Хан Кынман. Поверх рабочих перчаток была надета еще пара латексных, а в руках она держала тяжелый квадратный кухонный топорик.
Она была довольно крупного телосложения. У нее были мускулистые предплечья – она носила одежду без рукавов круглый год. Бронзовая кожа напоминала красивый загар. Девушка излучала такую силу, что без труда смогла бы разделать инопланетянина. Однако улыбка казалась натянутой и неестественной. Когда Ынбо входил внутрь, хозяйка не сводила с него глаз и постоянно облизывала губы – выглядело крайне странно. Могло ли это быть возбуждением или простой застенчивостью?