Сегодня ей исполнилось тридцать шесть.
У нас остался старый календарь за 2018‑й – год, когда наступил Конец. Мы не уверены, что сейчас именно это число, поскольку в самом начале, пока нам было плохо, время путалось: могло пройти три дня, а могло и две недели. Но это не важно. Мы примерно догадываемся, какое сейчас число. Мама не хочет отмечать, но лично для меня это настоящий праздник. Целых тридцать шесть лет жизни! И четырнадцать из них я рядом с ней. А она рядом со мной.
– Ты провела со мной почти половину жизни, – сказал я, сбрасывая ей ветку.
Она замерла и посмотрела на меня сквозь листья, запрокинув голову. Ее волосы намокли, она застегнула молнию дождевика до самого верха, чтобы спрятать Мону. Мне была видна только синяя шерстяная шапочка младшей сестренки.
Порой мне кажется, что человек просто не может быть одновременно таким красивым и уродливым, как моя мама.
Знаю, ужасно говорить подобное. Мама ненавидит, когда я называю кого-то уродливым, даже вымышленных персонажей, и мне этого не понять. Пока меня никто не слышит, что тут плохого? Но мама утверждает: те, кто видит уродство снаружи, уродлив внутри. Наверное, я внутри просто чудовище, поскольку порой думаю, будто мама действительно очень уродлива.
Смотреть мне особо не на кого, так что я, пожалуй, не в состоянии судить, кто страшен, а кто красив, но я ведь помню Конец. Мне было шесть лет, а шесть лет – достаточный срок, чтобы накопить воспоминания. По-моему, я помню таких женщин, какими их рисуют на обложках книг: пухлые розовые губы, нежная кремовая кожа, шелковистые волосы без колтунов. Мама выглядит не так. У нее худое вытянутое лицо, огромные глаза, маленький рот и слишком длинный для ее лица нос. Ее тело высокое и сильное, без жиринки – только мышцы, никаких мягких округлостей. До того как наступил Конец, она коротко стриглась и красилась в блондинку, но теперь подстричься – это целое мероприятие, поэтому волосы просто растут, словно терновник, густые, как собачья шерсть, черные, как мир по ночам, с тоненькими седыми про`волочками, мелькающими тут и там.
Не думаю, что я похож на нее. Я вообще ни на кого не похож.
Мама очень долго смотрела на меня. На миг мне показалось, что она вот-вот позволит мне влезть в дом мистера и миссис Торп, но в итоге мама просто отвернулась. Мона о чем-то щебетала сама с собой под маминым дождевиком, я не видел сестренку, но слышал ее голосок; бестелесный набор ничего не значащих словечек. Иногда маленькая ручка тянулась к маминому лицу.